Неточные совпадения
Однажды, — Вера Павловна была еще тогда маленькая; при взрослой дочери Марья Алексевна не стала бы делать этого, а тогда почему было не сделать? ребенок ведь не понимает! и точно, сама Верочка не поняла бы, да, спасибо, кухарка растолковала очень вразумительно; да и кухарка не стала бы толковать, потому
что дитяти этого знать не
следует, но так уже случилось,
что душа не стерпела после одной
из сильных потасовок от Марьи Алексевны за гульбу с любовником (впрочем, глаз у Матрены был всегда подбитый, не от Марьи Алексевны, а от любовника, — а это и хорошо, потому
что кухарка с подбитым глазом дешевле!).
Женщина очень грубая и очень дурная, она мучила дочь, готова была и убить, и погубить ее для своей выгоды, и проклинала ее, потерпев через нее расстройство своего плана обогатиться — это так; но
следует ли
из этого,
что она не имела к дочери никакой любви?
Одно
из первых последствий того,
что окончательный голос по всему управлению дан был самим швеям, состояло в решении, которого и
следовало ожидать: в первый же месяц управления девушки определили,
что не годится самой Вере Павловне работать без вознаграждения.
Деньги, которые прежде откладывала она
из прибыли, теперь были приняты назад в кассу, по ее просьбе, кроме того,
что следовало ей, как закройщице; остальные пошли на устройство банка.
Он, после долгих отнекиваний, начал говорить какой-то нелепый вздор о своих чувствах к Лопухову и к Вере Павловне,
что он очень любит и уважает их; но
из всего этого
следовало,
что они к нему невнимательны, о
чем, —
что хуже всего, — не было, впрочем, никакого намека в его высокопарности.
Через три — четыре дня Кирсанов, должно быть, опомнился, увидел дикую пошлость своих выходок; пришел к Лопуховым, был как
следует, потом стал говорить,
что он был пошл;
из слов Веры Павловны он заметил,
что она не слышала от мужа его глупостей, искренно благодарил Лопухова за эту скромность, стал сам, в наказание себе, рассказывать все Вере Павловне, расчувствовался, извинялся, говорил,
что был болен, и опять выходило как-то дрянно.
Сказать,
что он хочет быть бурлаком, показалось бы хозяину судна и бурлакам верхом нелепости, и его не приняли бы; но он сел просто пассажиром, подружившись с артелью, стал помогать тянуть лямку и через неделю запрягся в нее как
следует настоящему рабочему; скоро заметили, как он тянет, начали пробовать силу, — он перетягивал троих, даже четверых самых здоровых
из своих товарищей; тогда ему было 20 лет, и товарищи его по лямке окрестили его Никитушкою Ломовым, по памяти героя, уже сошедшего тогда со сцены.
На следующее лето он ехал на пароходе; один
из простонародия, толпившегося на палубе, оказался его прошлогодним сослуживцем до лямке, а таким-то образом его спутники — студенты узнали,
что его
следует звать Никитушкою Ломовым.
— «Знаете вы,
что из этого
следует?
Вот какие были два первые свиданья. Но этот второй обед идет уже как
следует; они теперь уже с толком рассказывают друг другу свои истории, а вчера бог знает,
что они говорили; они и смеются, и задумываются, и жалеют друг друга; каждому
из них кажется,
что другой страдал еще больше… Через полторы недели нанята маленькая дача на Каменном острове, и они поселяются на ней.
И в самом деле, они все живут спокойно. Живут ладно и дружно, и тихо и шумно, и весело и дельно. Но
из этого еще не
следует, чтобы мой рассказ о них был кончен, нет. Они все четверо еще люди молодые, деятельные; и если их жизнь устроилась ладно и дружно, хорошо и прочно, то от этого она нимало не перестала быть интересною, далеко нет, и я еще имею рассказать о них много, и ручаюсь,
что продолжение моего рассказа о них будет гораздо любопытнее того,
что я рассказывал о них до сих пор.
— Что это такое, скажите вы мне, — говорила она с настойчивостью и начала затем читать текст старинного перевода книги Сен-Мартена: «Мне могут сделать возражение, что человек и скоты производят действия внешние,
из чего следует, что все сии существа имеют нечто в себе и не суть простые машины, и когда спросят у меня: какая же разница между их началами действий и началом, находящимся в человеке, то ответствую: сию разность легко тот усмотрит, кто обратится к ней внимательно.
Неточные совпадения
На этот призыв выходит
из толпы парень и с разбега бросается в пламя. Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом
следуют утешения, сопровождаемые предположениями,
что, вероятно, Матренка с испуга убежала на огород…
Но стоило забыть искусственный ход мысли и
из жизни вернуться к тому,
что удовлетворяло, когда он думал,
следуя данной нити, — и вдруг вся эта искусственная постройка заваливалась, как карточный дом, и ясно было,
что постройка была сделана
из тех же перестановленных слов, независимо от чего-то более важного в жизни,
чем разум.
Когда же встали из-за стола и дамы вышли, Песцов, не
следуя за ними, обратился к Алексею Александровичу и принялся высказывать главную причину неравенства. Неравенство супругов, по его мнению, состояло в том,
что неверность жены и неверность мужа казнятся неравно и законом и общественным мнением.
Все те, которые прекратили давно уже всякие знакомства и знались только, как выражаются, с помещиками Завалишиным да Полежаевым (знаменитые термины, произведенные от глаголов «полежать» и «завалиться», которые в большом ходу у нас на Руси, все равно как фраза: заехать к Сопикову и Храповицкому, означающая всякие мертвецкие сны на боку, на спине и во всех иных положениях, с захрапами, носовыми свистами и прочими принадлежностями); все те, которых нельзя было выманить
из дому даже зазывом на расхлебку пятисотрублевой ухи с двухаршинными стерлядями и всякими тающими во рту кулебяками; словом, оказалось,
что город и люден, и велик, и населен как
следует.
Впрочем, если слово
из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве,
что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как
следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве
из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.