Неточные совпадения
— Пойдемте. Делайте потом со мною, что хотите, а я не останусь. Я вам скажу после, почему. — Маменька, — это уж
было сказано вслух: — у меня очень разболелась
голова: Я не могу сидеть здесь. Прошу вас!
«Ты, говорят, нечестная!» Вот и отец твой, — тебе-то он отец, это Наденьке не он
был отец, —
голый дурак, а тоже колет мне глаза, надругается!
— Ты наговорила столько вздора, Жюли, что не ему, а тебе надобно посыпать пеплом
голову, — сказал офицер: — ведь та, которую ты назвала грузинкою, — это она и
есть русская-то.
Как величественно сидит она, как строго смотрит! едва наклонила
голову в ответ на его поклон. «Очень рада вас видеть, прошу садиться». — Ни один мускул не пошевелился в ее лице.
Будет сильная головомойка, — ничего, ругай, только спаси.
— Мне давно
было известно, что Мишель волочится за вашей дочерью. Я не мешала этому, потому что молодому человеку нельзя же жить без развлечений. Я снисходительна к шалостям молодых людей. Но я не потерплю унижения своей фамилии. Как ваша дочь осмелилась забрать себе в
голову такие виды?
Нет, Федя не наврал на него; Лопухов, точно,
был такой студент, у которого
голова набита книгами, — какими, это мы увидим из библиографических исследований Марьи Алексевны, — и анатомическими препаратами: не набивши
голову препаратами, нельзя
быть профессором, а Лопухов рассчитывал на это. Но так как мы видим, что из сведений, сообщенных Федею о Верочке, Лопухов не слишком-то хорошо узнал ее, следовательно и сведения, которые сообщены Федею об учителе, надобно пополнить, чтобы хорошо узнать Лопухова.
Верочка повесила
было голову и несколько раз сбивалась с такта, хотя
пела пьесу очень знакомую.
— А может
быть, мне только так показалось. У меня, признаюсь вам, от всех мыслей
голова кругом идет.
«Да, а потом?
Будут все смотреть —
голова разбитая, лицо разбитое, в крови, в грязи… Нет, если бы можно
было на это место посыпать чистого песку, — здесь и песок-то все грязный… нет, самого белого, самого чистого… вот бы хорошо
было. И лицо бы осталось не разбитое, чистое, не пугало бы никого.
Вот, как смешно
будет: входят в комнату — ничего не видно, только угарно, и воздух зеленый; испугались: что такое? где Верочка? маменька кричит на папеньку: что ты стоишь, выбей окно! — выбили окно, и видят: я сижу у туалета и опустила
голову на туалет, а лицо закрыла руками.
«Жертва — ведь этого почти никак нельзя
будет выбить из ее
головы.
Но ничего этого не вспомнилось и не подумалось ему, потому что надобно
было нахмурить лоб и, нахмурив его, думать час и три четверти над словами: «кто повенчает?» — и все
был один ответ: «никто не повенчает!» И вдруг вместо «никто не повенчает» — явилась у него в
голове фамилия «Мерцалов»; тогда он ударил себя по лбу и выбранил справедливо: как
было с самого же начала не вспомнить о Мецалове? А отчасти и несправедливо: ведь не привычно
было думать о Мерцалове, как о человеке венчающем.
— Вот какое и вот какое дело, Алексей Петрович! Знаю, что для вас это очень серьезный риск; хорошо, если мы помиримся с родными, а если они начнут дело? вам может
быть беда, да и наверное
будет; но… Никакого «но» не мог отыскать в своей
голове Лопухов: как, в самом деле, убеждать человека, чтобы он за нас клал шею в петлю!
Они очень уважают Лопухова, считают его одною из лучших
голов в Петербурге, может
быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховыми заключается в этом: они находят полезными для себя разговоры с Дмитрием Сергеичем.
Против такого аргумента нечего
было спорить, Кирсанов покачал
головою и ушел.
От этого поцелуя у меня
голова закружилась, я память потеряла: можно ли этому поверить, Вера Павловна, чтобы это могло
быть после такой моей жизни?
Уж на что, когда он меня в первый раз поцеловал: у меня даже
голова закружилась, я так и опустилась к нему на руки, кажется, сладкое должно
быть чувство, но не то, все не то.
Проходит месяц. Вера Павловна нежится после обеда на своем широком, маленьком, мягком диванчике в комнате своей и мужа, то
есть в кабинете мужа. Он присел на диванчик, а она обняла его, прилегла
головой к его груди, но она задумывается; он целует ее, но не проходит задумчивость ее, и на глазах чуть ли не готовы навернуться слезы.
Он гладил ее волосы, целовал ее
голову, пожимал ее руку. Она долго не могла остановиться от судорожных рыданий, но постепенно успокоивалась. А он уже давно
был приготовлен к этому признанию, потому и принял его хладнокровно, а, впрочем, ведь ей не видно
было его лица.
Но стал он слышать, что
есть между студентами особенно умные
головы, которые думают не так, как другие, и узнал с пяток имен таких людей, — тогда их
было еще мало.
Она всегда
была уверена, что в каком бы случае ни понадобилось ей опереться на его руку, его рука, вместе с его
головою, в ее распоряжении.
Но только вместе с
головою, своей
головы он не пожалел бы для нее, точно так же не поленился бы и протянуть руку; то
есть в важных случаях, в критические моменты его рука так же готова и так же надежна, как рука Кирсанова, — и он слишком хорошо доказывал это своею женитьбою, когда пожертвовал для нее всеми любимыми тогдашними мыслями о своей ученой карьере и не побоялся рискнуть на голод.
«Эти горы
были прежде
голые скалы, — говорит старшая сестра.
— На вопрос, который не
был предложен? Но разве я так мало знаю вас, чтобы мне нужно
было думать три дня? — Катерина Васильевна остановилась, положила руку на шею Бьюмонту, нагнула его
голову к себе и поцеловала его в лоб.
Он
был готов отдать
голову за малейшее увеличение ее счастья.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в
голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе
есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Городничий. И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в
голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление
было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или
головою сахару… Ну, ступай с богом!
Он, как водой студеною, // Больную
напоил: // Обвеял буйну
голову, // Рассеял думы черные, // Рассудок воротил.
Он
пил, а баба с вилами, // Задравши кверху
голову, // Глядела на него.