Начались расспросы о том, как она вышла замуж. Жюли была в восторге, обнимала ее, целовала, плакала. Когда пароксизм прошел, Вера Павловна стала
говорить о цели своего визита.
Неточные совпадения
— Это удивительно! но она великолепна! Почему она не поступит на сцену? Впрочем, господа, я
говорю только
о том, что я видела. Остается вопрос, очень важный: ее нога? Ваш великий поэт Карасен,
говорили мне, сказал, что в
целой России нет пяти пар маленьких и стройных ног.
— Ваша дочь нравится моей жене, теперь надобно только условиться в цене и, вероятно, мы не разойдемся из — за этого. Но позвольте мне докончить наш разговор
о нашем общем знакомом. Вы его очень хвалите. А известно ли вам, что он
говорит о своих отношениях к вашему семейству, — например, с какою
целью он приглашал нас вчера в вашу ложу?
Ни у кого не следует
целовать руки, это правда, но ведь я не об этом
говорила, не вообще, а только
о том, что не надобно мужчинам
целовать рук у женщин.
— Сашенька, друг мой, как я рада, что встретила тебя! — девушка все
целовала его, и смеялась, и плакала. Опомнившись от радости, она сказала: — нет, Вера Павловна,
о делах уж не буду
говорить теперь. Не могу расстаться с ним. Пойдем, Сашенька, в мою комнату.
«Моя непорочность чище той «Непорочности», которая
говорила только
о чистоте тела: во мне чистота сердца. Я свободна, потому во мне нет обмана, нет притворства: я не скажу слова, которого не чувствую, я не дам
поцелуя, в котором нет симпатии.
Объяснил, что магазин открыт, собственно, с торговою
целью; долго
говорили о вывеске магазина, хорошо ли, что на вывеске написано travail.
Я тут же познакомилась с некоторыми из девушек; Вера Павловна сказала
цель моего посещения: степень их развития была неодинакова; одни
говорили уже совершенно языком образованного общества, были знакомы с литературою, как наши барышни, имели порядочные понятия и об истории, и
о чужих землях, и обо всем, что составляет обыкновенный круг понятий барышень в нашем обществе; две были даже очень начитаны.
Неточные совпадения
Тот же час, отнесши в комнату фрак и панталоны, Петрушка сошел вниз, и оба пошли вместе, не
говоря друг другу ничего
о цели путешествия и балагуря дорогою совершенно
о постороннем.
Катерина Ивановна хоть и постаралась тотчас же сделать вид, что с пренебрежением не замечает возникшего в конце стола смеха, но тотчас же, нарочно возвысив голос, стала с одушевлением
говорить о несомненных способностях Софьи Семеновны служить ей помощницей, «
о ее кротости, терпении, самоотвержении, благородстве и образовании», причем потрепала Соню по щечке и, привстав, горячо два раза ее
поцеловала.
— Вы сами же вызывали сейчас на откровенность, а на первый же вопрос и отказываетесь отвечать, — заметил Свидригайлов с улыбкой. — Вам все кажется, что у меня какие-то
цели, а потому и глядите на меня подозрительно. Что ж, это совершенно понятно в вашем положении. Но как я ни желаю сойтись с вами, я все-таки не возьму на себя труда разуверять вас в противном. Ей-богу, игра не стоит свеч, да и говорить-то с вами я ни
о чем таком особенном не намеревался.
Он вышел. Соня смотрела на него как на помешанного; но она и сама была как безумная и чувствовала это. Голова у ней кружилась. «Господи! как он знает, кто убил Лизавету? Что значили эти слова? Страшно это!» Но в то же время мысль не приходила ей в голову. Никак! Никак!.. «
О, он должен быть ужасно несчастен!.. Он бросил мать и сестру. Зачем? Что было? И что у него в намерениях? Что это он ей
говорил? Он ей
поцеловал ногу и
говорил…
говорил (да, он ясно это сказал), что без нее уже жить не может…
О господи!»
Если ее не спрашивать ни
о чем, она может молчать
целый час, но
говорит охотно и порою с забавной наивностью.