Неточные совпадения
Городищев. Знали, но, как видно не все. Как возможно? Мало ли что бывает при подобных неправильных отношениях, когда дворяне связываются с мещанками? Разве нельзя начать жить с
мужчиною, будучи уже беременною от другого? И разве не может это быть доказано? Тогда и не его дочь. (В это время входит Иннокентиев, но как ни велико его стремление высказаться, молчит и
ждет, не смея перебить Городищева и потом Агнесу Ростиславовну.)
Бойтесь, — нам твердят из детства, // Бойтесь вы сердечных ран, // От
мужчины ждите бедства, — // Он обманщик и тиран! // Знать обманы — жребий жалкий! // Но влачить девичий сан // Для стареющей весталки — // Вот несноснейший обман!
Неточные совпадения
— Ух, ух, — угрюмо звучали глухие вздохи
мужчин. Самгин, мигая, смотрел через это огромное, буйствующее тело, через серый вихрь хоровода на фигуру Марины и
ждал, когда и как вступит она.
Тысячами шли рабочие, ремесленники,
мужчины и женщины, осанистые люди в дорогих шубах, щеголеватые адвокаты, интеллигенты в легких пальто, студенчество, курсистки, гимназисты, прошла тесная группа почтово-телеграфных чиновников и даже небольшая кучка офицеров. Самгин чувствовал, что каждая из этих единиц несет в себе одну и ту же мысль, одно и то же слово, — меткое словцо, которое всегда, во всякой толпе совершенно точно определяет ее настроение. Он упорно
ждал этого слова, и оно было сказано.
Самгину показалось, что глаза Марины смеются. Он заметил, что многие
мужчины и женщины смотрят на нее не отрываясь, покорно, даже как будто с восхищением.
Мужчин могла соблазнять ее величавая красота, а женщин чем привлекала она? Неужели она проповедует здесь? Самгин нетерпеливо
ждал. Запах сырости становился теплее, гуще. Тот, кто вывел писаря, возвратился, подошел к столу и согнулся над ним, говоря что-то Лидии; она утвердительно кивала головой, и казалось, что от очков ее отскакивают синие огни…
— Идут по бульвару
мужчина и дама,
мужчина заходит в писсуар, и это нисколько не смущает даму, она стоит и
ждет.
— Сегодня — пою! Ой, Клим, страшно! Ты придешь? Ты — речи народу говорил? Это тоже страшно? Это должно быть страшнее, чем петь! Я ног под собою не слышу, выходя на публику, холод в спине, под ложечкой — тоска! Глаза, глаза, глаза, — говорила она, тыкая пальцем в воздух. — Женщины — злые, кажется, что они проклинают меня,
ждут, чтоб я сорвала голос, запела петухом, — это они потому, что каждый
мужчина хочет изнасиловать меня, а им — завидно!