Надя. Я держу себя, как должна себя держать девушка в моем положении, так велит рассудок. Не забывайте, кто я. Сирота служанка. Кто вступился бы за меня? У кого достанет совести не наговорить мне дерзостей, подлостей? Благородная девушка может и дружиться с мужчинами, и шутить с ними. А я, — только взгляни на мужчину, — и посыпались на меня обиды. Пусть же лучше
говорят обо мне, что я и безжизненная, и бессмысленная. Вы должны понимать это и стыдно вам смеяться за то надо мною.
— А уж у нас, в нашей губернии… Вы не можете себе представить, что они
говорят обо мне. Они меня иначе и не называют, как сквалыгой и скупердяем первой степени. Себя они во всем извиняют. «Я, говорит, конечно, промотался, но потому, что жил высшими потребностями жизни. Мне нужны книги, я должен жить роскошно, чтобы промышленность поощрять; а этак, пожалуй, можно прожить и не разорившись, если бы жить такой свиньею, как Костанжогло». Ведь вот как!
— Прекрасно. Запомни также, что ни в одном из тех случаев, какие могут тебе представиться, нельзя ни
говорить обо мне, ни упоминать даже мое имя. Прощай!
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Право, маменька, он
обо мне это
говорил.
— С Алексеем, — сказала Анна, — я знаю, что вы
говорили. Но я хотела спросить тебя прямо, что ты думаешь
обо мне, о моей жизни?
— У меня нет никакого горя, —
говорила она успокоившись, — но ты можешь ли понять, что мне всё стало гадко, противно, грубо, и прежде всего я сама. Ты не можешь себе представить, какие у меня гадкие мысли
обо всем.
Другой, отставной офицер, тоже произвел неприятное впечатление на Катавасова. Это был, как видно, человек попробовавший всего. Он был и на железной дороге, и управляющим, и сам заводил фабрики, и
говорил обо всем, без всякой надобности и невпопад употребляя ученые слова.
Нынче скачки, его лошади скачут, он едет. Очень рада. Но ты подумай
обо мне, представь себе мое положение… Да что
говорить про это! — Она улыбнулась. — Так о чем же он
говорил с тобой?