Они ехали по мягкой дороге рядом с шоссе. Шоссе внизу делало крутой изгиб вокруг оврага. За кучею щебня, как раз на изгибе шоссе, вздымался странный
темный шар. Мужик завистливо поглядел и пощелкал языком:
Но прежде чем в голове его мелькнула мысль о том, что нужно бежать назад, в мельницу,
темный шар уже катился по плотине, не прямо на Нилова, а зигзагами.
Неточные совпадения
Сказал и туго надул синие щеки свои, как бы желая намекнуть, что это он и есть владыка всех зефиров и ураганов. Он вообще говорил решительно, строго, а сказав, надувал щеки
шарами, отчего белые глаза его становились меньше и несколько
темнели.
Девочка перестала плакать и только по временам еще всхлипывала, перемогаясь. Полными слез глазами она смотрела, как солнце, будто вращаясь в раскаленной атмосфере заката, погружалось за
темную черту горизонта. Мелькнул еще раз золотой обрез огненного
шара, потом брызнули две-три горячие искры, и
темные очертания дальнего леса всплыли вдруг непрерывной синеватою чертой.
Тамара с голыми белыми руками и обнаженной шеей, обвитой ниткой искусственного жемчуга, толстая Катька с мясистым четырехугольным лицом и низким лбом — она тоже декольтирована, но кожа у нее красная и в пупырышках; новенькая Нина, курносая и неуклюжая, в платье цвета зеленого попугая; другая Манька — Манька Большая или Манька Крокодил, как ее называют, и — последней — Сонька Руль, еврейка, с некрасивым
темным лицом и чрезвычайно большим носом, за который она и получила свою кличку, но с такими прекрасными большими глазами, одновременно кроткими и печальными, горящими и влажными, какие среди женщин всего земного
шара бывают только у евреек.
Начали они, когда слегка
потемнело. Для начала была пущена ракета. Куда до нее было кривым, маленьким и непослушным ракетишкам Александрова — эта работала и шипела, как паровоз, уходя вверх, не на жалкие какие-нибудь сто, двести сажен, а на целых две версты, лопнувши так, что показалось, земля вздрогнула и рассыпала вокруг себя массу разноцветных
шаров, которые долго плавали, погасая в густо-голубом, почти лиловом небе. По этому знаку вышло шествие.
Реяли молнии; с грохотом несся удар за ударом, и вдруг Туберозов видит пред собою
темный ствол дуба, и к нему плывет светящийся, как тусклая лампа,
шар; чудная искра посредине дерева блеснула ослепляющим светом, выросла в ком и разорвалась.