Не подозревавшая о проделке над нею Васса, смущенная общим смехом, поворачивалась с глупым, недоумевающим видом вправо и влево, и всюду, куда бы ни обращала это пестрое, как у зебры, черное с
белым лицо, всюду вспыхивал с удвоенной силой тот же гомерический хохот.
Неточные совпадения
Девочка лет девяти, с живыми, бойкими карими глазами и вздернутым носиком поспешила исполнить приказание горбуньи. Она взяла со стола кусок
белого коленкора, разорвала его на две ровные части и, приложив одну часть к другой, придвинула работу близко к
лицу Дуни, показывая, как надо сшивать края.
Двенадцатичасовой переезд на «чугунке»… Новые
лица… Тетя Леля… Доктор… Сад… Плачущая Феничка… Котята… И эти буквы,
белые, как молоко, на черном поле доски…
Потом, обводя классную глазами, батюшка остановил их на маленькой, толстенькой и совершенно
белой, без кровинки в
лице девочке, с тупыми и вялыми движениями и отсутствием мысли на сонном
лице.
На пороге залы стояла с помертвевшим,
белым, как снег,
лицом и расширенными от ужаса глазами Паланя Заведеева.
Но что-то было в этом
лице такое, что сразу привлекало в нем каждого яркостью красок, огнем сверкающих, как темные вишни под дождем, огромных и прекрасных глаз, ослепительно-яркой улыбкой обнажавших
белые, как сахар, зубы, в горделиво изогнутых прихотливым изгибом бровях, в алом румянце на молочно-белой коже, во всей фигурке, высокой и стройной, как молодой тополь в саду.
Обычно свежее, яркое и спокойное Наташино
лицо с нежными ямками на щеках, со смеющимися черными глазами, с независимо поднятой вверх горделивой головкой, прикрытой, как и у прочих приюток,
белой косынкой, спокойно и весело по своему обыкновению. Байковый платок небрежно покрывает плечи.
Еще мгновение и, расталкивая подруг из рядов среднего отделения, выбежала Оня Лихарева. По пухлому
лицу приютской шалуньи градом катились слезы. Из-под угла
белой косынки выглядывали растерянные покрасневшие глаза.
Под
белым коленкоровым платком черные глаза казались еще чернее. Они были тусклы и угрюмы; в осунувшемся за одни сутки
лице лежало мрачное выражение. Она молчала.
— Там… в лесу…
белая… страшная… За мною гналась… — рыдая и захлебываясь, роняла она, пряча
лицо в складках платья своей надзирательницы.
Заснул он на рассвете, — разбудили его Захарий и Ольга, накрывая стол для завтрака. Захарий был такой же, как всегда, тихий, почтительный, и
белое лицо его, как всегда, неподвижно, точно маска. Остроносая, бойкая Ольга говорила с ним небрежно и даже грубовато.
Явился низенький человек, с умеренным брюшком, с
белым лицом, румяными щеками и лысиной, которую с затылка, как бахрома, окружали черные густые волосы. Лысина была кругла, чиста и так лоснилась, как будто была выточена из слоновой кости. Лицо гостя отличалось заботливо-внимательным ко всему, на что он ни глядел, выражением, сдержанностью во взгляде, умеренностью в улыбке и скромно-официальным приличием.
Я его не так любил, даже не любил вовсе. Он был очень бел волосами, с полным, слишком
белым лицом, даже неприлично белым, до детскости, а ростом даже выше меня, но принять его можно было не иначе как за семнадцатилетнего. Говорить с ним было не о чем.
Цвет глаз и волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль волосами и глазами, и в то же время с необыкновенною белизной и ярким румянцем; потом следуют каштановые волосы, и все-таки
белое лицо, и, наконец, те нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою прозрачною кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями, нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией в позе и движениях, с горделивою стыдливостью в прозрачных и чистых, как стекло, и лучистых глазах.
Неточные совпадения
На первом месте — старый князь, // Седой, одетый в
белое, //
Лицо перекошенное // И — разные глаза.
Сам Каренин был по петербургской привычке на обеде с дамами во фраке и
белом галстуке, и Степан Аркадьич по его
лицу понял, что он приехал, только чтоб исполнить данное слово, и, присутствуя в этом обществе, совершал тяжелый долг.
Он снял, как и другие мужчины, с разрешения дам, сюртук, и крупная красивая фигура его в
белых рукавах рубашки, с румяным потным
лицом и порывистые движения так и врезывались в память.
— Иди, ничаво! — прокричал с красным
лицом веселый бородатый мужик, осклабляя
белые зубы и поднимая зеленоватый, блестящий на солнце штоф.
Толстый дворецкий, блестя круглым бритым
лицом и крахмаленным бантом
белого галстука, доложил, что кушанье готово, и дамы поднялись. Вронский попросил Свияжского подать руку Анне Аркадьевне, а сам подошел к Долли. Весловский прежде Тушкевича подал руку княжне Варваре, так что Тушкевич с управляющим и доктором пошли одни.