Неточные совпадения
Наташа Перевозова, шаловливо выглядывающая из мехового воротника своей шубы, молоденькая девочка Маня Кондырева, играющая роли юных девушек;
сестра Дашковской, серьезная и тихая Людмила Львовна, любительница, исполняющая крошечные роли; суфлер — самое важное лицо в труппе, худой, желчный, вечно чем-то недовольный господин; «герой» Кремнев, высокий, черноглазый молодой человек; комик Чахов, врач по профессии, любитель, но
талантом настоящий большой артист; Бор-Ростовский, по происхождению кавказец, помощник Дашковской по постановке и актер; Беков, спокойный, серьезный молодой человек, полупрофессионал, и Толин, жизнерадостный, подвижный юноша, играющий с Маней Кондыревой веселые водевили.
Саня Орлова, как и подобает ее трагическому
таланту, выступит в классической древней трагедии Софокла «Антигона». Ольга — в роли
сестры Антигоны. Я и Маруся Коршунова экзаменуемся в бытовой комедии «Хрущовские помещики».
Неточные совпадения
Есть удивительная книга, которая поневоле приходит в голову, когда говоришь об Ольге Александровне. Это «Записки» княгини Дашковой, напечатанные лет двадцать тому назад в Лондоне. К этой книге приложены «Записки» двух
сестер Вильмот, живших у Дашковой между 1805 и 1810 годами. Обе — ирландки, очень образованные и одаренные большим
талантом наблюдения. Мне чрезвычайно хотелось бы, чтоб их письма и «Записки» были известны у нас.
— Боже ты мой! — гудел он взволнованно и мрачно, подавляя Сашу и несуразной фигурой своей, истово шагающей на четырех шагах, и выражением какого-то доподлинного давнишнего горя. — Боже ты мой, да как же могу я этому поверить! Что не рисует да языком не треплет, так у него и
талантов нет. Того-этого, — вздор, милостивый государь, преподлейший вздор!
Талант у него в каждой черте выражен, даже смотреть больно, а он: «Нет, это
сестра! Нет, мамаша!» Ну и мамаша, ну и
сестра, ну и вздор, преподлейший вздор!
Погодин сделал много добра Гоголю, хлопотал за него горячо всегда и везде, передавал ему много денег (не имея почти никакого состояния и имея на руках большое семейство), содержал его с
сестрами и с матерью у себя в доме и по всему этому считал, что он имеет полное право распоряжаться в свою пользу
талантом Гоголя и заставлять его писать в издаваемый им журнал.
От природы он был гораздо глупее своей
сестры и сознавал это без всякой зависти и желчи: напротив, он любил Глафиру, гордился ею и порой даже находил удовольствие ею хвастаться. Он был убежден и готов был других убеждать, что его
сестра — весьма редкая и замечательная женщина, что у нее ума палата и столько смелости, силы, сообразительности и энергии, что она могла бы и должна бы блистать своими
талантами, если бы не недостаток выдержанности, который свел ее на битую тропинку.
Фундукина передала ей вполне, как ни одной из
сестер, свой каллиграфический
талант;