Неточные совпадения
«Может быть, — мелькнуло у меня в
мыслях, — бросив уроки в институте, он должен будет бедствовать… может быть, у него больная жена… много детей, которые его любят и ценят и для которых он не злой вампир-учитель, а добрый,
любимый папа. И для этих детей, вследствие его ухода из института, наступит нужда, может быть, нищета… голод».
Теперь его поглотила
любимая мысль: он думал о маленькой колонии друзей, которые поселятся в деревеньках и фермах, в пятнадцати или двадцати верстах вокруг его деревни, как попеременно будут каждый день съезжаться друг к другу в гости, обедать, ужинать, танцевать; ему видятся всё ясные дни, ясные лица, без забот и морщин, смеющиеся, круглые, с ярким румянцем, с двойным подбородком и неувядающим аппетитом; будет вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень…
Отречение, отречение постоянное — вот ее тайный смысл, ее разгадка: не исполнение
любимых мыслей и мечтаний, как бы они возвышенны ни были, — исполнение долга, вот о чем следует заботиться человеку; не наложив на себя цепей, железных цепей долга, не может он дойти, не падая, до конца своего поприща; а в молодости мы думаем: чем свободнее, тем лучше, тем дальше уйдешь.
Но не ему слиться душою с каким-нибудь великим делом, не ему позабыть весь мир для
любимой мысли, не ему воспламениться ею и сражаться за нее, как за свою радость, свою жизнь, за свое счастье…
Неточные совпадения
Так что, несмотря на уединение или вследствие уединения, жизнь eго была чрезвычайно наполнена, и только изредка он испытывал неудовлетворенное желание сообщения бродящих у него в голове
мыслей кому-нибудь, кроме Агафьи Михайловны хотя и с нею ему случалось нередко рассуждать о физике, теории хозяйства и в особенности о философии; философия составляла
любимый предмет Агафьи Михайловны.
И он вкратце повторил сам себе весь ход своей
мысли за эти последние два года, начало которого была ясная, очевидная
мысль о смерти при виде
любимого безнадежно больного брата.
Кроме того, в девочке всё было еще ожидания, а Сережа был уже почти человек, и
любимый человек; в нем уже боролись
мысли, чувства; он понимал, он любил, он судил ее, думала она, вспоминая его слова и взгляды.
Он уже забыл о минутном неприятном впечатлении и наедине с нею испытывал теперь, когда
мысль о ее беременности ни на минуту не покидала его, то, еще новое для него и радостное, совершенно чистое от чувственности наслаждение близости к
любимой женщине.
Прежде он помнил имена, но теперь забыл совсем, в особенности потому, что Енох был
любимое его лицо изо всего Ветхого Завета, и ко взятию Еноха живым на небо в голове его привязывался целый длинный ход
мысли, которому он и предался теперь, остановившимися глазами глядя на цепочку часов отца и до половины застегнутую пуговицу жилета.