Неточные совпадения
Сырой утренний туман стлался на несколько вершков от земли,
пронизывая девушку насквозь своей нездоровой влагой. Начиналась лихорадка. Дробно стучали зубы Милицы в то время, как
все тело горело точно в огне. И сама радость избавления от смерти, заполнившая ее еще в первую минуту свободы, теперь исчезла, померкла. Она делала страшные усилия над собой, чтобы подвигаться вперед в то время, как чуткое, напряженное ухо то и дело прислушивалось к окружающей лесной тишине.
Все казалось, что вот-вот раздастся поблизости лошадиный топот и она увидит скачущего к ней на «венгерце» Игоря. Но прежняя тишина царила кругом. A силы Милицы
все падали и падали с каждым шагом. Голова кружилась сильнее, лихорадка усиливалась с каждой минутой. Острые, ледяные струйки холода
пронизывали насквозь, Дрожа и стуча зубами, она, потеряв последние силы, прислонилась к стволу дерева, не будучи в состоянии идти далее.
— А вдруг она выйдет оттуда, — продолжала я пугать его, чувствуя сама, как трепет ужаса
пронизывает меня всю, — вдруг она перейдет обрыв и утащит нас за собою?
Сильный мороз, от которого не спасает ее убогая одежда, вероятно,
пронизывает ее всю до костей, но ей, видимо, не холодно.
Неточные совпадения
Какая-то сладкая восторженность
пронизывала все существо угрюмого прохвоста и уносила его далеко, далеко.
Слезы жениха окончательно разбудили ее. Она поняла, что ради нее этот человек, еще почти ребенок, погибнуть должен, и эта горькая мысль, словно электрический ток, болезненно
пронизывала все ее существо.
И развязка не заставила себя ждать. В темную ночь, когда на дворе бушевала вьюга, а в девичьей
все улеглось по местам, Матренка в одной рубашке, босиком, вышла на крыльцо и села. Снег хлестал ей в лицо, стужа
пронизывала все тело. Но она не шевелилась и бесстрашно глядела в глаза развязке, которую сама придумала. Смерть приходила не вдруг, и процесс ее не был мучителен. Скорее это был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не застыло.
— Э, козак! знаешь ли ты… я плохо стреляю:
всего за сто сажен пуля моя
пронизывает сердце. Я и рублюсь незавидно: от человека остаются куски мельче круп, из которых варят кашу.
Не только не брячала ни одна сабля, но даже не пырхала ни одна усталая лошадь, и, несмотря на
все это, молодой предводитель отряда все-таки беспрестанно останавливался, строго произносил «тс» и с заячьей осторожностью то прислушивался к трепетному шепоту слегка колеблющихся вершин, то старался, кажется,
пронизать своим взглядом чащу, окружающую трясину.