В пятницу утром (вечером у нас была назначена елка) нас повели гулять по людным петербургским улицам. Делалось это для того, чтобы съехавшимся накануне старшим можно было тайком от нас, маленьких, украсить елку. Для прогулки нам были выданы темно-зеленые пальто воспитанниц католичек и лютеранок, ездивших в них в церковь по праздникам.
На головы надели вязаные капоры с красными бантиками на макушке.
Отец дал нам свое объяснение таинственного события. По его словам, глупых людей пугал какой-то местный «гультяй» — поповский племянник, который становился на ходули, драпировался простынями, а
на голову надевал горшок с углями, в котором были проделаны отверстия в виде глаз и рта. Солдат будто бы схватил его снизу за ходули, отчего горшок упал, и из него посыпались угли. Шалун заплатил солдату за молчание…
Когда же, бывало, натянет он на себя свой кавалерийский мундир, а
на голову наденет медную, как жар горящую, каску с какими-то чудодейственными орлами на вершине да войдет этаким чудаком в мамашину комнату, то Марья Петровна едва удерживалась, чтоб не упасть в обморок от полноты чувств.
Все семейство собиралось на бал к одному из соседних помещиков, и только что успела она нарядиться в свое бальное платье, а
на голову надеть очаровательный венок из белых роз, как вдруг почувствовала дурноту, села в кресло и умерла.
Надела старинный шелковый сарафан, по зеленому полю с алой травкой, подпоясалась старинным плетеным шелковым поясом,
на голову надела расшитую золотом сороку и в таком виде, положив установленный начал перед дедовским образом, отправилась в брагинский дом.
Неточные совпадения
Он спал
на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться
на пожарном сеновале; вместо подушки клал под
головы́ камень; вставал с зарею,
надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Тогда он не обратил
на этот факт надлежащего внимания и даже счел его игрою воображения, но теперь ясно, что градоначальник, в видах собственного облегчения, по временам снимал с себя
голову и вместо нее
надевал ермолку, точно так, как соборный протоиерей, находясь в домашнем кругу, снимает с себя камилавку [Камилавка (греч.) — особой формы головной убор, который носят старшие по чину священники.] и
надевает колпак.
И,
на ходу
надевая пальто, он задел рукой по
голове лакея, засмеялся и вышел.
Долли пошла в свою комнату, и ей стало смешно. Одеваться ей не во что было, потому что она уже
надела свое лучшее платье; но, чтоб ознаменовать чем-нибудь свое приготовление к обеду, она попросила горничную обчистить ей платье, переменила рукавчики и бантик и
надела кружева
на голову.
—
Наденьте совсем! — послышались советы, когда священник
надел на них венцы, и Щербацкий, дрожа рукою в трехпуговочной перчатке, держал высоко венец над ее
головой.