Неточные совпадения
Доуров,
сидя рядом со мной в
коляске, небрежно откинувшись
на мягкие упругие подушки, смотрит
на месяц и курит. В начале пути, всю дорогу от Гори до Тифлиса, длившуюся около двух часов, он, как любезный кавалер, старался занять меня, угощая конфетами, купленными
на вокзале, и всячески соболезнуя и сочувствуя моей невосполнимой утрате.
То, что я увидела там, потрясло меня сильнее всех призраков
на свете! По узкой дороге, между рядами утесов, по берегу кипящего пеной и жемчужными брызгами Терека, приближались
коляска и арба, до верху нагруженная вещами, моими вещами из Гори — сундуками, баулами и чемоданами. В
коляске сидела дама в трауре, со спущенной
на лицо вуалью.
Да, положительно это не сон, и я уезжаю. Перед старым, покосившимся от времени крыльцом замка стоит дорожная
коляска, в которую уложили мои чемоданы и сундучки, присланные из Гори.
На козлах
сидит старый Николай. Доуров подсаживает меня в
коляску. Мариам открывает ворота. Ворота скрипят
на ржавых петлях… Бабушка говорит что-то, чего я не понимаю… Впрочем, бабушка обращается не ко мне — Доуров ей отвечает...
Неточные совпадения
Сидя в углу покойной
коляски, чуть покачивавшейся своими упругими рессорами
на быстром ходу серых, Анна, при несмолкаемом грохоте колес и быстро сменяющихся впечатлениях
на чистом воздухе, вновь перебирая события последних дней, увидала свое положение совсем иным, чем каким оно казалось ей дома.
Кучер остановил четверню и оглянулся направо,
на ржаное поле,
на котором у телеги
сидели мужики. Конторщик хотел было соскочить, но потом раздумал и повелительно крикнул
на мужика, маня его к себе. Ветерок, который был
на езде, затих, когда остановились; слепни облепили сердито отбивавшихся от них потных лошадей. Металлический, доносившийся от телеги, звон отбоя по косе затих. Один из мужиков поднялся и пошел к
коляске.
Дарья Александровна по совету Левина выехала до зари. Дорога была хороша,
коляска покойна, лошади бежали весело, и
на козлах, кроме кучера,
сидел конторщик вместо лакея, посланный Левиным для безопасности. Дарья Александровна задремала и проснулась, только подъезжая уже к постоялому двору, где надо было переменять лошадей.
— Вот тебе
на! Как же вы, дураки, — сказал он, оборотившись к Селифану и Петрушке, которые оба разинули рты и выпучили глаза, один
сидя на козлах, другой стоя у дверец
коляски, — как же вы, дураки? Ведь вам сказано — к полковнику Кошкареву… А ведь это Петр Петрович Петух…
Рядом с
коляской, обгоняя ее со стороны Бердникова, шагала, играя удилами, танцуя, небольшая белая лошадь, с пышной, длинной, почти до копыт, гривой; ее запрягли в игрушечную коробку
на двух высоких колесах, покрытую сияющим лаком цвета сирени; в коробке
сидела, туго натянув белые вожжи, маленькая пышная смуглолицая женщина с темными глазами и ярко накрашенным ртом.