Неточные совпадения
Милон. Я подвергал ее, как прочие. Тут храбрость была такое качество сердца, какое солдату велит иметь начальник, а офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что
показать прямой неустрашимости не имел я еще никакого случая, испытать же
себя сердечно желаю.
Г-жа Простакова (тихо Митрофану). Не упрямься, душенька. Теперь-то
себя и
показать.
Аркадий с сожалением посмотрел на дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, — сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал,
показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».
Но тут он почувствовал, что это именно чужие мысли подвели его к противоречию, и тотчас же напомнил себе, что стремление быть на виду,
показывать себя большим человеком — вполне естественное стремление и не будь его — жизнь потеряла бы смысл.
Неточные совпадения
— Никогда не спрашивал
себя, Анна Аркадьевна, жалко или не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он
показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то удовольствие.
Теперь или никогда надо было объясниться; это чувствовал и Сергей Иванович. Всё, во взгляде, в румянце, в опущенных глазах Вареньки,
показывало болезненное ожидание. Сергей Иванович видел это и жалел ее. Он чувствовал даже то, что ничего не сказать теперь значило оскорбить ее. Он быстро в уме своем повторял
себе все доводы в пользу своего решения. Он повторял
себе и слова, которыми он хотел выразить свое предложение; но вместо этих слов, по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг спросил:
Левин чувствовал, что брат Николай в душе своей, в самой основе своей души, несмотря на всё безобразие своей жизни, не был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он не был виноват в том, что родился с своим неудержимым характером и стесненным чем-то умом. Но он всегда хотел быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и
покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с
собою Левин, подъезжая в одиннадцатом часу к гостинице, указанной на адресе.
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно утерла эти слезы, и не только утерла слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо было
показать ему, что она недовольна тем, что он не вернулся, как обещал, только недовольна, но никак не
показывать ему своего горя и, главное, жалости о
себе. Ей можно было жалеть о
себе, но не ему о ней. Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.
«Да, она прежде была несчастлива, но горда и спокойна; а теперь она не может быть спокойна и достойна, хотя она и не
показывает этого. Да, это нужно кончить», решил он сам с
собою.