Он озадачивал новизной взгляда чиновников. Столоначальник, слушая его, с усмешкой
отбирал у него какую-нибудь заданную ему бумагу и отдавал другому.
Начнется борьба, и, после семидесяти семи поражений, нищие уничтожат акционеров,
отберут у них акции и сядут на их место, акционерами же разумеется.
Неточные совпадения
— Я не могу здесь больше оставаться: мне смерть глядеть на этот беспорядок и запустенье! Вы теперь можете с ним покончить и без меня.
Отберите у этого дурака поскорее сокровище. Он только бесчестит Божий дар!
— А пан разве не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал! Там всё лакомки, ласуны: шляхтич будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что не течет, и скажет: «Жид не повезет порожнюю бочку; верно, тут есть что-нибудь. Схватить жида, связать жида,
отобрать все деньги
у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за собаку; потому что думают, уж и не человек, коли жид.
Мы проходили через селения, разоренные бунтовщиками, и поневоле
отбирали у бедных жителей то, что успели они спасти.
У них дом был в закладе, хотели
отобрать, ну, я дал им деньги.
Но — передумал и, через несколько дней, одетый алхимиком, стоял в знакомой прихожей Лютова
у столика, за которым сидела,
отбирая билеты, монахиня, лицо ее было прикрыто полумаской, но по неохотной улыбке тонких губ Самгин тотчас же узнал, кто это.
У дверей в зал раскачивался Лютов в парчовом кафтане, в мурмолке и сафьяновых сапогах; держа в руке, точно зонтик, кривую саблю, он покрякивал, покашливал и, отвешивая гостям поклоны приказчика, говорил однообразно и озабоченно: