Неточные совпадения
Простаков. От которого она и на тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже лет
не было
о нем ни слуху, ни вести, то мы и считаем его покойником. Мы, видя,
что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Г-жа Простакова.
О матушка! Знаю,
что ты мастерица, да лих
не очень тебе верю. Вот, я чаю, учитель Митрофанушкин скоро придет. Ему велю…
Больше полугода, как я в разлуке с тою, которая мне дороже всего на свете, и,
что еще горестнее, ничего
не слыхал я
о ней во все это время.
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако, положить скоро границы злобе жены и глупости мужа. Я уведомил уже
о всех здешних варварствах нашего начальника и
не сумневаюсь,
что унять их возьмутся меры.
Правдин. Мой друг!
Не спрашивай
о том,
что столько ей прискорбно… Ты узнаешь от меня, какие грубости…
Скотинин. Я никуда
не шел, а брожу, задумавшись. У меня такой обычай, как
что заберу в голову, то из нее гвоздем
не выколотишь. У меня, слышь ты,
что вошло в ум, тут и засело.
О том вся и дума, то только и вижу во сне, как наяву, а наяву, как во сне.
Правдин. Мне самому кажется, господин Скотинин,
что сестрица ваша помышляет
о свадьбе, только
не о вашей.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают,
что я их и
не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие,
что граф, прежний мой знакомец,
о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Стародум.
О! те
не оставляют двора для того,
что они двору полезны, а прочие для того,
что двор им полезен. Я
не был в числе первых и
не хотел быть в числе последних.
Стародум. Оттого, мой друг,
что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста?
О благонравии вопросу нет. Никому и в голову
не входит,
что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа;
что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить
не может. Признаюсь тебе,
что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко мне
о том же,
о чем в Москве сделал предложение. Я
не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Митрофан (тихо матери). Да я
не возьму в толк,
о чем спрашивают.
Стародум.
О, конечно, сударыня. В человеческом невежестве весьма утешительно считать все то за вздор,
чего не знаешь.
Скотинин. Да коль доказывать,
что ученье вздор, так возьмем дядю Вавилу Фалелеича.
О грамоте никто от него и
не слыхивал, ни он ни от кого слышать
не хотел; а какова была голоушка!
Скотинин. Да с ним на роду вот
что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом
о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака
не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Стародум. Льстец есть тварь, которая
не только
о других, ниже
о себе хорошего мнения
не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из него,
что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
Г-жа Простакова.
Не волен! Дворянин, когда захочет, и слуги высечь
не волен; да на
что ж дан нам указ-от
о вольности дворянства?
Правдин.
Не заботься ни
о чем, сударыня, я всех удовольствую.
— Вот болван! Ты можешь представить — он меня начал пугать, точно мне пятнадцать лет! И так это глупо было, — ах, урод! Я ему говорю: «Вот что, полковник: деньги на «Красный Крест» я собирала, кому передавала их — не скажу и, кроме этого, мне беседовать с вами
не о чем». Тогда он начал: вы человек, я — человек, он — человек; мы люди, вы люди и какую-то чепуху про тебя…
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).
О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «
О ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь
не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами!
не дадите ни слова поговорить
о деле. Ну
что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да
что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я
не знаю, однако ж, зачем вы говорите
о злодеях или
о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы
не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь,
что у меня нет ни копейки.
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да
что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)