Неточные совпадения
Весною, помню, я ловил чижей, целым стадом садившихся
на упомянутую липку. А так как
рамы у нас были подъемные, то, повесив за окном клетку с чижом, я приподымал окно настолько, чтобы можно было просунуть тонкий прут с волосяною петлей
на конце. Замечательно, что когда из трех чижей, усевшихся
на клетку, один вслед за накинутою
на шею петлею, трепеща, исчезал в отверстие окна, два других продолжали
сидеть на клетке.
Неточные совпадения
В светлом, о двух окнах, кабинете было по-домашнему уютно, стоял запах хорошего табака;
на подоконниках — горшки неестественно окрашенных бегоний, между окнами висел в золоченой
раме желто-зеленый пейзаж, из тех, которые прозваны «яичницей с луком»: сосны
на песчаном обрыве над мутно-зеленой рекою. Ротмистр Попов
сидел в углу за столом, поставленным наискось от окна, курил папиросу, вставленную в пенковый мундштук,
на мундштуке — палец лайковой перчатки.
Лидия
сидела на подоконнике открытого окна спиною в комнату, лицом
на террасу; она была, как в
раме, в белых косяках окна. Цыганские волосы ее распущены, осыпают щеки, плечи и руки, сложенные
на груди. Из-под ярко-пестрой юбки видны ее голые ноги, очень смуглые. Покусывая губы, она говорила:
Снимок — мутный, не сразу можно было разобрать, что
на нем — часть улицы, два каменных домика,
рамы окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца
на каменную площадку высунулись чьи-то ноги, вся улица засорена изломанной мебелью, валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное дерево, клен или каштан, перед деревом — костер, из него торчит крышка пианино, а пред костром, в большом, вольтеровском кресле, поставив ноги
на пишущую машинку, а винтовку между ног,
сидит и смотрит в огонь русский солдат.
Несмотря
на то, что
на дворе стояло лето, почерневшие и запыленные зимние
рамы не были выставлены из окон, и сам хозяин
сидел в старом ваточном пальто.
В своей полувосточной обстановке Зося сегодня была необыкновенно эффектна. Одетая в простенькое летнее платье, она походила
на дорогую картину, вставленную в пеструю
раму бухарских ковров. Эта смесь европейского с среднеазиатским была оригинальна, и Привалов все время, пока
сидел в коше, чувствовал себя не в Европе, а в Азии, в этой чудной стране поэтических грез, волшебных сказок, опьяняющих фантазий и чудных красавиц. Даже эта пестрая смесь выцветших красок
на коврах настраивала мысль поэтическим образом.