Неточные совпадения
Почти ежедневно через залу, где мы играли, в кабинет к отцу проходил с бумагами его секретарь, Борис Антонович Овсяников. Часто
последний обращался ко мне, обещая сделать превосходную игрушку — беговые санки, и впоследствии я
не мог видеть Бориса Антоновича без того, чтобы
не спросить: «Скоро ли будут готовы санки?» На это следовали ответы, что вот только осталось выкрасить, а затем высушить, покрыть лаком, обить сукном и т. д. Явно, что санки существовали только на словах.
Так как отец большею частию спал на кушетке в своем рабочем кабинете, или был в разъездах по имениям, то я знал, что мама
не только одна в спальне на своей широкой постели, но что за высокими головашками
последней под образами постоянно горит ночник. Когда мною окончательно овладевал восторг побежденных трудностей, я вскакивал с постели и босиком бежал к матери, тихонько отворяя дверь в спальню.
— Сударыня, — сказал
последний, — осмелюсь доложить, домашние Филиппа Агафоновича убрали его в гроб и надели на него новую летнюю пару, ни у кого
не спросясь. Теперь он уже закоченел, и ломать покойника
не приходится, а как бы Афанасий Неофитович
не прогневались.
В этом случае М. П. Борисова, заставляя своего Николеньку писать каллиграфические поздравления моей матери, возбуждала в
последней не меньшее соревнование, чем несравненными соленьями и вареньями.
На другой день Светлого праздника к нам в дом и затем на деревню приносили образа и появлялись как говорили, «священники», хотя священник был один, даже без дьякона. Тем
не менее церковнослужителей с их семьями, при многочисленности
последних, набиралось человек двадцать, начиная с попадьи и дьячихи, которых можно было узнать по головам, тщательно завязанным шелковыми косынками с двойным отливом. Усердные люди (оброчники), все без шапок, приносили образа, в видах неприкосновенности святыни, на полотенцах.
В
последнем случае сидевший на козлах маленький и худощавый в синем фраке с медными пуговицами Константин Гаврилович Лыков (Впоследствии я слыхал, что эти Лыковы происходили от князей Лыковых). никогда
не подвозил свою дебелую супругу Веру Алексеевну к крыльцу дома, а сдавал лошадь у ворот конного завода конюхам.
Говорили, что на хриплые слова Борисова: «Тишка, Ванюшка, пустите душу на покаяние! Я вас на волю отпущу!» Ванька крикнул: «Ну, Дениска, если
не поможешь, первым долгом тебе нож в бок!» Тут и Дениска навалился на борющегося, и когда
последний был покончен, они, изготовив петлю на веревке, перекинутой через сук, встащили его на дерево.
Последний не выжидал случаев или предлогов к нападению, а
не только в рекреацию, но и в часы приготовления уроков вполголоса говорил: «Я иду, защищайся».
Мы с Альфонсом пользовались полною свободой, но причудам и шалостям
последнего представлялось в имении отца слишком тесное поприще, так как всякая из выходок могла дойти до отца, который, поставляя меня в пример благонравия,
не щадил сына резкими замечаниями.
Не буду говорить, что
последнего я сделать
не могу; но скажу, что если бы мог, то и тогда бы
не делал, так как главное значение школы в моих глазах
не те или другие сведения, которые сами по себе большею частью являются совершенно бесполезными в жизни, а в привычке к умственному труду и способности в разнообразии жизненных явлений останавливаться на самых в данном отношении существенных.
Когда
последний в виде экзамена развернул Передо мною наудачу «Энеиду», и я,
не читая по-латыни, стал переводить ее по-русски, он закрыл книгу и поклонившись сказал: «Я
не могу вам давать латинских уроков».
В
последний день экзаменов я заказал себе у военного портного студенческий сюртук, объявив, что
не возьму его, если он
не будет в обтяжку.
По затруднительности тогдашних путей сообщения, Григорьевы могли снабжать мать и сестер только вещами,
не подвергающимися порче, но зато
последними к праздникам
не скупились. К святой или по просухе через знакомых подрядчиков высылался матери годовой запас чаю, кофею и красного товару.
Он совершенно упускал из виду, что Гамлет слабое, нерешительное существо, на плечи которого сверхъестественная сила взвалила неподсильное бремя и который за постоянною рефлексией желает скрыть томящую его нерешительность; он
не в состоянии рассмотреть, что иронически-холодное отношение Гамлета к Офелии явилось
не вследствие какого-либо проступка со стороны
последней, а единственно потому, что, со времени рокового открытия, ему
не до мелочей женской любви.
Впоследствии Клавдия Гавриловна приехала с визитом к нашей матери, и хотя
последняя по болезненности
не бывала в Туленинове, Клавдия Гавриловна от времени до времени появлялась у нас даже за обедом.
Только впоследствии, постигнув утешение, доставляемое чтением в одиночестве, я умел запасаться книгою, над половиною страницы которой обыкновенно засыпал, никогда
не забывая в минуту
последней искры самосознания задуть свечу; но во времена студенчества я еще
не возил с собою книг и, чтобы хотя на миг разогнать невыносимую скуку, читал на табачном картузе: «Лучший американский табак Василия Жукова; можно получать на Фонтанке, в собственном доме», и через минуту снова: «Лучший американский табак» и т. д.
Затем мало-помалу прибывали гости, между которыми я в первый и
последний раз был представлен
не меньшей в свое время знаменитости М. Н. Загоскину.
В минуту
последних объятий все были изумлены неожиданным возгласом отца: «Что же это такое! все плачут!» С этими словами невозмутимый старик, которого никто
не видал плачущим, зарыдал.
Ни всадник, — ни гуси
не могли видеть друг друга до
последней минуты, когда передовой тяжеловесный гусак, ударившись в грудь всадника, вышиб
последнего из седла и сам мертвый покатился за ним под гору.
На этой лошади я проездил все летние кампаменты и
не могу
не упомянуть об ее замашках вырываться во что бы то ни стало из рук солдатика, за что
последним не раз приходилось слышать ругань, а подчас и выносить подзатыльники.
Не знаю почему, но в этот период моей жизни моя муза упорно безмолствовала; зато мой друг Алексей Федорович кипел разными эпическими затеями и начинаниями и походил в этом отношении на всех поэтов, выше всего ставящих
последнее неоконченное творение.
Последняя в скором времени умерла, оставив трех дочерей генералу, который, безвыездно проживая в небольшом имении и усердно занимаясь земледелием и пчеловодством, успел при ограниченных средствах дать дочерям, по крайней мере двум первым (третьей я никогда
не видал), блестящее образование.
‹…›В
последнее время мне
не удалось побывать у Петковичей, но на походе чуть ли
не всему полку пришлось проходить мимо Федоровки и притом
не далее полверсты от конца липовой аллеи, выходившей в поле.
Пробыв проездом в Новоселках самое короткое время, я прямо проехал в Москву к Григорьевым, у которых поместился наверху на старом месте, как будто бы ничто со времени нашей
последней встречи и
не случилось.