Неточные совпадения
Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку
с длинными розовыми ногтями, руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застегнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику. Совершив предварительно европейское «shake hands», [Рукопожатие (англ.).] он три раза, по-русски, поцеловался
с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его
щек, и проговорил...
Аркадий подошел к дяде и снова почувствовал на
щеках своих прикосновение его душистых усов. Павел Петрович присел к столу. На нем был изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета,
с обычною неумолимостью упирались в выбритый подбородок.
— Н… нет, — произнес
с запинкой Николай Петрович и потер себе лоб. — Надо было прежде… Здравствуй, пузырь, — проговорил он
с внезапным оживлением и, приблизившись к ребенку, поцеловал его в
щеку; потом он нагнулся немного и приложил губы к Фенечкиной руке, белевшей, как молоко, на красной рубашечке Мити.
Он потрепал по спине Аркадия и громко назвал его «племянничком», удостоил Базарова, облеченного в староватый фрак, рассеянного, но снисходительного взгляда вскользь, через
щеку, и неясного, но приветливого мычанья, в котором только и можно было разобрать, что «я…» да «ссьма»; подал палец Ситникову и улыбнулся ему, но уже отвернув голову; даже самой Кукшиной, явившейся на бал безо всякой кринолины и в грязных перчатках, но
с райскою птицею в волосах, даже Кукшиной он сказал: «Enchanté».
Арина Власьевна не замечала Аркадия, не потчевала его; подперши кулачком свое круглое лицо, которому одутловатые, вишневого цвета губки и родинки на
щеках и над бровями придавали выражение очень добродушное, она не сводила глаз
с сына и все вздыхала; ей смертельно хотелось узнать, на сколько времени он приехал, но спросить она его боялась.
А Катя уронила обе руки вместе
с корзинкой на колени и, наклонив голову, долго смотрела вслед Аркадию. Понемногу алая краска чуть-чуть выступила на ее
щеки; но губы не улыбались, и темные глаза выражали недоумение и какое-то другое, пока еще безымянное чувство.
Неточные совпадения
Дверь отворяется, и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели,
с небритою бородою, раздутою губою и перевязанною
щекою; за нею в перспективе показывается несколько других.
Не глянул, как ни пробовал, // Какие рожи страшные // Ни корчил мужичок: // — Свернула мне медведица // Маненичко скулу! — // «А ты
с другой померяйся, // Подставь ей
щеку правую — // Поправит…» — Посмеялися, // Однако поднесли.
Как
с игры да
с беганья
щеки // разгораются, // Так
с хорошей песенки духом // поднимаются // Бедные, забитые…» Прочитав // торжественно // Брату песню новую (брат сказал: // «Божественно!»), // Гриша спать попробовал.
В это время к толпе подъехала на белом коне девица Штокфиш, сопровождаемая шестью пьяными солдатами, которые вели взятую в плен беспутную Клемантинку. Штокфиш была полная белокурая немка,
с высокою грудью,
с румяными
щеками и
с пухлыми, словно вишни, губами. Толпа заволновалась.
Она быстрым взглядом оглядела
с головы до ног его сияющую свежестью и здоровьем фигуру. «Да, он счастлив и доволен! — подумала она, — а я?… И эта доброта противная, за которую все так любят его и хвалят; я ненавижу эту его доброту», подумала она. Рот ее сжался, мускул
щеки затрясся на правой стороне бледного, нервного лица.