Неточные совпадения
— Тени нет у вас, вот что горе, —
заметил Аркадий,
не отвечая на последний вопрос.
—
Не называй ее, пожалуйста, громко… Ну да… она теперь живет у меня. Я ее
поместил в доме… там были две небольшие комнатки. Впрочем, это все можно переменить.
— Теперь уж недалеко, —
заметил Николай Петрович, — вот стоит только на эту горку подняться, и дом будет виден. Мы заживем с тобой на славу, Аркаша; ты мне помогать будешь по хозяйству, если только это тебе
не наскучит. Нам надобно теперь тесно сойтись друг с другом, узнать друг друга хорошенько,
не правда ли?
— Поесть действительно
не худо, —
заметил, потягиваясь, Базаров и опустился на диван.
— Я вовсе
не удивляюсь, —
заметил Павел Петрович, — я даже сам
не прочь с ним обняться.
— Это он их резать станет, —
заметил Павел Петрович. — В принсипы
не верит, а в лягушек верит.
— Да, — проговорил он, ни на кого
не глядя, — беда пожить этак годков пять в деревне, в отдалении от великих умов! Как раз дурак дураком станешь. Ты стараешься
не забыть того, чему тебя учили, а там — хвать! — оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные люди этакими пустяками больше
не занимаются и что ты,
мол, отсталый колпак. [Отсталый колпак — в то время старики носили ночные колпаки.] Что делать! Видно, молодежь, точно, умнее нас.
О Фенечке, которой тогда минул уже семнадцатый год, никто
не говорил, и редкий ее видел: она жила тихонько, скромненько, и только по воскресеньям Николай Петрович
замечал в приходской церкви, где-нибудь в сторонке, тонкий профиль ее беленького лица.
— Да, —
заметил Николай Петрович, — он самолюбив. Но без этого, видно, нельзя; только вот чего я в толк
не возьму. Кажется, я все делаю, чтобы
не отстать от века: крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями, — а они говорят, что песенка моя спета. Да что, брат, я сам начинаю думать, что она точно спета.
Рафаэля [Рафаэль Санти (1483–1520) — величайший итальянский художник.] считают чуть
не дураком, потому что это,
мол, авторитет; а сами бессильны и бесплодны до гадости; а у самих фантазия дальше «Девушки у фонтана»
не хватает, хоть ты что!
— Вот и изменило вам хваленое чувство собственного достоинства, — флегматически
заметил Базаров, между тем как Аркадий весь вспыхнул и засверкал глазами. — Спор наш зашел слишком далеко… Кажется, лучше его прекратить. А я тогда буду готов согласиться с вами, — прибавил он вставая, — когда вы представите мне хоть одно постановление в современном нашем быту, в семейном или общественном, которое бы
не вызывало полного и беспощадного отрицания.
Я, наконец, сказал ей, что вы,
мол, меня понять
не можете; мы,
мол, принадлежим к двум различным поколениям.
Вот теперь настала наша очередь, и наши наследники могут сказать нам: вы,
мол,
не нашего поколения, глотайте пилюлю.
— А вы его
заметили? — спросил в свою очередь Аркадий. —
Не правда ли, какое у него славное лицо? Это некто Базаров, мой приятель.
Она навела речь на музыку, но,
заметив, что Базаров
не признает искусства, потихоньку возвратилась к ботанике, хотя Аркадий и пустился было толковать о значении народных мелодий.
— Наши герцогини так по-русски
не говорят, —
заметил Аркадий.
— Может быть, вам лучше знать. Итак, вам угодно спорить, — извольте. Я рассматривал виды Саксонской Швейцарии в вашем альбоме, а вы мне
заметили, что это меня занять
не может. Вы это сказали оттого, что
не предполагаете во мне художественного смысла, — да, во мне действительно его нет; но эти виды могли меня заинтересовать с точки зрения геологической, с точки зрения формации гор, например.
— Что ж? —
заметил Базаров, — это условие справедливое, и я удивляюсь, как вы до сих пор…
не нашли, чего желали.
— Я ни на что
не намекаю, я прямо говорю, что мы оба с тобою очень глупо себя вели. Что тут толковать! Но я уже в клинике
заметил: кто злится на свою боль — тот непременно ее победит.
— По непринужденности обращения, —
заметил Аркадию Базаров, — и по игривости оборотов речи ты можешь судить, что мужики у моего отца
не слишком притеснены. Да вот и он сам выходит на крыльцо своего жилища. Услыхал, знать, колокольчик. Он, он — узнаю его фигуру. Эге-ге! как он, однако, поседел, бедняга!
— Ну, красавчик
не красавчик, —
заметил Василий Иванович, — а мужчина, как говорится: оммфе. [Настоящий мужчина (homme fait) (фр.).] А теперь, я надеюсь, Арина Власьевна, что, насытив свое материнское сердце, ты позаботишься о насыщении своих дорогих гостей, потому что, тебе известно, соловья баснями кормить
не следует.
— Да перестань, что ты извиняешься? — перебил Базаров. — Кирсанов очень хорошо знает, что мы с тобой
не Крезы [Крез — царь Лидии (560–546 гг. до н. э.), государства Малой Азии, обладавший, по преданию, неисчислимыми богатствами; в нарицательном смысле — богач.] и что у тебя
не дворец. Куда мы его
поместим, вот вопрос.
— Лазаря петь! — повторил Василий Иванович. — Ты, Евгений,
не думай, что я хочу, так сказать, разжалобить гостя: вот,
мол, мы в каком захолустье живем. Я, напротив, того мнения, что для человека мыслящего нет захолустья. По крайней мере, я стараюсь, по возможности,
не зарасти, как говорится, мохом,
не отстать от века.
Не имей я этого,
смею сказать, дара — давно бы я пропал; затерли бы меня, маленького человека.
— В таком случае
не худо вздремнуть, —
заметил Аркадий.
— Ага! родственное чувство заговорило, — спокойно промолвил Базаров. — Я
заметил: оно очень упорно держится в людях. От всего готов отказаться человек, со всяким предрассудком расстанется; но сознаться, что, например, брат, который чужие платки крадет, вор, — это свыше его сил. Да и в самом деле: мой брат, мой — и
не гений… возможно ли это?
(Василий Иванович уже
не упомянул о том, что каждое утро, чуть свет, стоя о босу ногу в туфлях, он совещался с Тимофеичем и, доставая дрожащими пальцами одну изорванную ассигнацию за другою, поручал ему разные закупки, особенно налегая на съестные припасы и на красное вино, которое, сколько можно было
заметить, очень понравилось молодым людям.)
— То есть, говоря без аллегорий, к этой палке? — хладнокровно
заметил Базаров. — Это совершенно справедливо. Вам нисколько
не нужно оскорблять меня. Оно же и
не совсем безопасно. Вы можете остаться джентльменом… Принимаю ваш вызов тоже по-джентльменски.
—
Не нужно… это был минутный vertige… [Головокружение (фр.).] Помогите мне сесть… вот так… Эту царапину стоит только чем-нибудь прихватить, и я дойду домой пешком, а
не то можно дрожки за мной прислать. Дуэль, если вам угодно,
не возобновляется. Вы поступили благородно… сегодня, сегодня —
заметьте.
— Ах, как я люблю это пустое существо! — простонал Павел Петрович, тоскливо закидывая руки за голову. — Я
не потерплю, чтобы какой-нибудь наглец
посмел коснуться… — лепетал он несколько мгновений спустя.
— Как ты торжественно отвечаешь! Я думала найти его здесь и предложить ему пойти гулять со мною. Он сам меня все просит об этом. Тебе из города привезли ботинки, поди примерь их: я уже вчера
заметила, что твои прежние совсем износились. Вообще ты
не довольно этим занимаешься, а у тебя еще такие прелестные ножки! И руки твои хороши… только велики; так надо ножками брать. Но ты у меня
не кокетка.
— Гм! Новое слово, —
заметил вполголоса Базаров. — Но тебе
не для чего горячиться, мне ведь это совершенно все равно. Романтик сказал бы: я чувствую, что наши дороги начинают расходиться, а я просто говорю, что мы друг другу приелись.
— Катерина Сергеевна, — заговорил он с какою-то застенчивою развязностью, — с тех пор как я имею счастье жить в одном доме с вами, я обо многом с вами беседовал, а между тем есть один очень важный для меня… вопрос, до которого я еще
не касался. Вы
заметили вчера, что меня здесь переделали, — прибавил он, и ловя и избегая вопросительно устремленный на него взор Кати. — Действительно, я во многом изменился, и это вы знаете лучше всякого другого, — вы, которой я, в сущности, и обязан этою переменой.
Поместив сына по-прежнему в кабинет, он только что
не прятался от него и жену свою удерживал от всяких лишних изъявлений нежности.
— Кто такой Аркадий Николаич? — проговорил Базаров как бы в раздумье. — Ах да! птенец этот! Нет, ты его
не трогай: он теперь в галки попал.
Не удивляйся, это еще
не бред. А ты пошли нарочного к Одинцовой, Анне Сергеевне, тут есть такая помещица… Знаешь? (Василий Иванович кивнул головой.) Евгений,
мол, Базаров кланяться велел и велел сказать, что умирает. Ты это исполнишь?
— Меня вы забудете, — начал он опять, — мертвый живому
не товарищ. Отец вам будет говорить, что вот,
мол, какого человека Россия теряет… Это чепуха; но
не разуверяйте старика. Чем бы дитя ни тешилось… вы знаете. И мать приласкайте. Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с огнем
не сыскать… Я нужен России… Нет, видно,
не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник… мясо продает… мясник… постойте, я путаюсь… Тут есть лес…
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда
метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это
заметить, но все как-то позабывал.
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин
не плотит: прогон,
мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а
не то,
мол, барин сердится. Стой, еще письмо
не готово.
Городничий. Да я так только
заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего
не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою
не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде
не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили
заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь
не спишь, стараешься для отечества,
не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?