Неточные совпадения
В 55-м году он повез сына в университет; прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда
не выходя и стараясь
заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия.
Николай Петрович рассказывал разные случаи из своей, как он выражался, фермерской жизни, толковал о предстоящих правительственных мерах, о комитетах, о депутатах, о необходимости
заводить машины и т.д. Павел Петрович медленно похаживал взад и вперед по столовой (он никогда
не ужинал), изредка отхлебывая из рюмки, наполненной красным вином, и еще реже произнося какое-нибудь замечание или, скорее, восклицание, вроде «а! эге! гм!».
Он вышел в отставку, несмотря на просьбы приятелей, на увещания начальников, и отправился вслед за княгиней; года четыре
провел он в чужих краях, то гоняясь за нею, то с намерением теряя ее из виду; он стыдился самого себя, он негодовал на свое малодушие… но ничто
не помогало.
Зато, поселившись однажды в деревне, он уже
не покидал ее, даже и в те три зимы, которые Николай Петрович
провел в Петербурге с сыном.
— Да, — заметил Николай Петрович, — он самолюбив. Но без этого, видно, нельзя; только вот чего я в толк
не возьму. Кажется, я все делаю, чтобы
не отстать от века: крестьян устроил, ферму
завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями, — а они говорят, что песенка моя спета. Да что, брат, я сам начинаю думать, что она точно спета.
Аркадий ощущал на сердце некоторую робость, когда при первых звуках мазурки он усаживался возле своей дамы и, готовясь вступить в разговор, только
проводил рукой по волосам и
не находил ни единого слова.
Аркадий принялся говорить о «своем приятеле». Он говорил о нем так подробно и с таким восторгом, что Одинцова обернулась к нему и внимательно на него посмотрела. Между тем мазурка приближалась к концу. Аркадию стало жалко расстаться с своей дамой: он так хорошо
провел с ней около часа! Правда, он в течение всего этого времени постоянно чувствовал, как будто она к нему снисходила, как будто ему следовало быть ей благодарным… но молодые сердца
не тяготятся этим чувством.
Базаров говорил все это с таким видом, как будто в то же время думал про себя: «Верь мне или
не верь, это мне все едино!» Он медленно
проводил своими длинными пальцами по бакенбардам, а глаза его бегали по углам.
А Базаров между тем ремизился да ремизился. [Ремизиться — Ремиз (в карточной игре) — штраф за недобор установленного числа взяток.] Анна Сергеевна играла мастерски в карты, Порфирий Платоныч тоже мог постоять за себя. Базаров остался в проигрыше хотя незначительном, но все-таки
не совсем для него приятном. За ужином Анна Сергеевна снова
завела речь о ботанике.
Но ей жилось легко, хотя она и скучала подчас, и она продолжала
провожать день за днем,
не спеша и лишь изредка волнуясь.
На следующее утро Анна Сергеевна тотчас после завтрака отправилась ботанизировать с Базаровым и возвратилась перед самым обедом; Аркадий никуда
не отлучался и
провел около часа с Катей.
Она до обеда
не показывалась и все ходила взад и вперед по своей комнате, заложив руки назад, изредка останавливаясь то перед окном, то перед зеркалом, и медленно
проводила платком по шее, на которой ей все чудилось горячее пятно.
— Добро пожаловать еще раз! — промолвил Василий Иванович, прикладывая по-военному руку к засаленной ермолке, прикрывавшей его голову. — Вы, я знаю, привыкли к роскоши, к удовольствиям, но и великие мира сего
не гнушаются
провести короткое время под кровом хижины.
Проводив Аркадия с насмешливым сожалением и дав ему понять, что он нисколько
не обманывается насчет настоящей цели его поездки, Базаров уединился окончательно: на него нашла лихорадка работы.
А между тем в доме Николая Петровича находилось существо, с которым он
не то чтобы
отводил душу, а охотно беседовал…
— Ну, накинем еще два шага. — Базаров
провел носком сапога черту по земле. — Вот и барьер. А кстати: на сколько шагов каждому из нас от барьера отойти? Это тоже важный вопрос. Вчера об этом
не было дискуссии.
— Кто? Сестра; Порфирий Платонович, с которым вы уже
не ссоритесь; тетушка, которую вы третьего дня
проводили в церковь.
— Сию минуту пожаловали и приказали о себе Анне Сергеевне
не докладывать, а прямо к вам себя приказали
провести.
Базаров уже
не вставал в тот день и всю ночь
провел в тяжелой, полузабывчивой дремоте.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа
завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог
провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Хлестаков. Да, совсем темно. Хозяин
завел обыкновение
не отпускать свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, —
не могу: темно, темно.
Я даже думаю (берет его под руку и
отводит в сторону),я даже думаю,
не было ли на меня какого-нибудь доноса.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию
проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.