Бесчисленные
золотые звезды, казалось, тихо текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного Пути, и, право, глядя на них, вы как будто смутно чувствовали сами стремительный, безостановочный бег земли…
Матвей посмотрел в небо — около луны, в синей пустоте, трепетно разгоралась
золотая звезда. Он снова взглянул в круглое лицо мачехи, спрашивая:
Северные сумерки и рассветы с их шелковым небом, молочной мглой и трепетным полуосвещением, северные белые ночи, кровавые зори, когда в июне утро с вечером сходится, — все это было наше родное, от чего ноет и горит огнем русская душа; бархатные синие южные ночи с
золотыми звездами, безбрежная даль южной степи, захватывающий простор синего южного моря — тоже наше и тоже с оттенком какого-то глубоко неудовлетворенного чувства.
Из больших кусков пробки построены горы, пещеры, Вифлеем и причудливые замки на вершинах гор; змеею вьется дорога по склонам; на полянах — стада овец и коз; сверкают водопады из стекла; группы пастухов смотрят в небо, где пылает
золотая звезда, летят ангелы, указывая одною рукой на путеводную звезду, а другой — в пещеру, где приютились богоматерь, Иосиф и лежит Младенец, подняв руки в небеса.
Утонувши в них, хозяин надел еще ситцевую курточку с большим зубчатым воротником и с
золотой звездой на спине, разноцветные чулки и зеленые башмаки…
Неточные совпадения
Много красавиц в аулах у нас, //
Звезды сияют во мраке их глаз. // Сладко любить их, завидная доля; // Но веселей молодецкая воля. //
Золото купит четыре жены, // Конь же лихой не имеет цены: // Он и от вихря в степи не отстанет, // Он не изменит, он не обманет.
Она поэту подарила // Младых восторгов первый сон, // И мысль об ней одушевила // Его цевницы первый стон. // Простите, игры
золотые! // Он рощи полюбил густые, // Уединенье, тишину, // И ночь, и
звезды, и луну, // Луну, небесную лампаду, // Которой посвящали мы // Прогулки средь вечерней тьмы, // И слезы, тайных мук отраду… // Но нынче видим только в ней // Замену тусклых фонарей.
Грэй, подняв голову, прищурился на
золотой уголь
звезды; мгновенно через умопомрачительность миль проникла в его зрачки огненная игла далекой планеты.
Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья // Не жалуете никогда: // Ан вот беда. // На что вам лучшего пророка? // Твердила я: в любви не будет в этой прока // Ни во́ веки веков. // Как все московские, ваш батюшка таков: // Желал бы зятя он с
звездами, да с чинами, // А при
звездах не все богаты, между нами; // Ну разумеется, к тому б // И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он ба́лы; // Вот, например, полковник Скалозуб: // И
золотой мешок, и метит в генералы.
Не спало́ся господу Исусу, // И пошел господь гулять по
звездам, // По небесной,
золотой дороге, // Со
звезды на звездочку ступая. // Провожали господа Исуса // Николай, епископ Мирликийский, // Да Фома-апостол — только двое.