Цитаты со словом «Ника»
Слово «германцы» вместо «немцы» Павел Петрович употребил ради иронии, которой, однако,
никто не заметил.
Она была удивительно сложена; ее коса золотого цвета и тяжелая, как золото, падала ниже колен, но красавицей ее
никто бы не назвал; во всем ее лице только и было хорошего, что глаза, и даже не самые глаза — они были невелики и серы, — но взгляд их, быстрый и глубокий, беспечный до удали и задумчивый до уныния, — загадочный взгляд.
Напротив: он еще мучительнее, еще крепче привязался к этой женщине, в которой, даже тогда, когда она отдавалась безвозвратно, все еще как будто оставалось что-то заветное и недоступное, куда
никто не мог проникнуть.
О Фенечке, которой тогда минул уже семнадцатый год,
никто не говорил, и редкий ее видел: она жила тихонько, скромненько, и только по воскресеньям Николай Петрович замечал в приходской церкви, где-нибудь в сторонке, тонкий профиль ее беленького лица.
— Какой ребенок чудесный! — продолжал Базаров. — Не беспокойтесь, я еще
никого не сглазил. Что это у него щеки такие красные? Зубки, что ли, прорезаются?
Он был ловкий придворный, большой хитрец, и больше ничего; в делах толку не знал, ума не имел, а умел вести свои собственные дела: тут уж
никто не мог его оседлать, а ведь это главное.
Она не знала
никого решительно в целом околотке, и посоветоваться ей было не с кем.
Одно пошлое ее отталкивало, а в пошлости
никто бы не упрекнул Базарова.
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое
никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.
Однако, так как
никто его не прогнал и Анна Сергеевна даже представила его тетке и сестре, он скоро оправился и затрещал на славу.
Она знала, что есть на свете господа, которые должны приказывать, и простой народ, который должен служить, — а потому не гнушалась ни подобострастием, ни земными поклонами; но с подчиненными обходилась ласково и кротко, ни одного нищего не пропускала без подачки и никогда
никого не осуждала, хотя и сплетничала подчас.
— Странно! я
никого не ненавижу, — промолвил, подумавши, Аркадий.
— Нет! — говорил он на следующий день Аркадию, — уеду отсюда завтра. Скучно; работать хочется, а здесь нельзя. Отправлюсь опять к вам в деревню; я же там все свои препараты оставил. У вас, по крайней мере, запереться можно. А то здесь отец мне твердит: «Мой кабинет к твоим услугам —
никто тебе мешать не будет»; а сам от меня ни на шаг. Да и совестно как-то от него запираться. Ну и мать тоже. Я слышу, как она вздыхает за стеной, а выйдешь к ней — и сказать ей нечего.
— Как чем? Да вот я теперь, молодая, все могу сделать — и пойду, и приду, и принесу, и
никого мне просить не нужно… Чего лучше?
— Мне показалось, что они тут ходят. Нет…
никого нет. Возьмите. — Фенечка отдала Базарову розу.
— А! тем лучше! — Павел Петрович оглянулся кругом. —
Никого не видать, никто не помешает… Мы можем приступить?
Никто в доме не ложился и не раздевался.
— Да. Но над ней
никто долго взять верх не может, — прибавила Катя вполголоса.
— Катерина Сергеевна, — проговорил он дрожащим голосом и стиснув руки, — я люблю вас навек и безвозвратно, и
никого не люблю, кроме вас.
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата, больного тифом. Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что
никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер в телеге.
— Великодушная! — шепнул он. — Ох, как близко, и какая молодая, свежая, чистая… в этой гадкой комнате!.. Ну, прощайте! Живите долго, это лучше всего, и пользуйтесь, пока время. Вы посмотрите, что за безобразное зрелище: червяк полураздавленный, а еще топорщится. И ведь тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта — как бы умереть прилично, хотя
никому до этого дела нет… Все равно: вилять хвостом не стану.
Фенечка, Федосья Николаевна, после мужа и Мити
никого так не обожает, как свою невестку, и когда та садится за фортепьяно, рада целый день не отходить от нее.
Получить билет в придворную капеллу, в театр и т.д.
никто не может так легко и скоро, как der Herr Baron von Kirsanoff.
Цитаты из русской классики со словом «Ника»
Ассоциации к слову «Ника»
Дополнительно