Неточные совпадения
— Ах, перестаньте, Павел Яковлевич, — возразила не без досады девушка, —
отчего вы никогда не
говорите со мной серьезно? Я рассержусь, — прибавила она
с кокетливой ужимкой и надула губки.
— А я вот что
говорю, — продолжал незнакомец, отстраняя его своею мощною рукой, как ветку
с дороги, — я
говорю:
отчего вы не пел bis, когда мы кричал bis? А теперь я сейчас, сей минутой уйду, только вот нушна, штоп эта фрейлейн, не эта мадам, нет, эта не нушна, а вот эта или эта (он указал на Елену и Зою) дала мне einen Kuss, как мы это
говорим по-немецки, поцалуйшик, да; что ж? это ничего.
…Я все еще робею
с господином Инсаровым. Не знаю,
отчего; я, кажется, не молоденькая, а он такой простой и добрый. Иногда у него очень серьезное лицо. Ему, должно быть, не до нас. Я это чувствую, и мне как будто совестно отнимать у него время. Андрей Петрович — другое дело. Я
с ним готова болтать хоть целый день. Но и он мне все
говорит об Инсарове. И какие страшные подробности! Я его видела сегодня ночью
с кинжалом в руке. И будто он мне
говорит: «Я тебя убью и себя убью». Какие глупости!
— А для меня-то! А помнишь ли ты, тогда, когда я у тебя была, не в последний раз… нет, не в последний раз, — повторила она
с невольным содроганием, — а когда мы
говорили с тобой, я, сама не знаю
отчего, упомянула о смерти; я и не подозревала тогда, что она нас караулила. Но ведь ты здоров теперь?
Неточные совпадения
— Я не знаю, — отвечал Вронский, —
отчего это во всех Москвичах, разумеется, исключая тех,
с кем
говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то…
— Нет,
отчего же? — сказала Анна
с улыбкой, которая
говорила, что она знала, что в ее толковании устройства машины было что-то милое, замеченное и Свияжским. Эта новая черта молодого кокетства неприятно поразила Долли.
— Но не так, как
с Николенькой покойным… вы полюбили друг друга, — докончил Левин. —
Отчего не
говорить? — прибавил он. — Я иногда упрекаю себя: кончится тем, что забудешь. Ах, какой был ужасный и прелестный человек… Да, так о чем же мы
говорили? — помолчав, сказал Левин.
Пошли толки о том,
отчего пистолет в первый раз не выстрелил; иные утверждали, что, вероятно, полка была засорена, другие
говорили шепотом, что прежде порох был сырой и что после Вулич присыпал свежего; но я утверждал, что последнее предположение несправедливо, потому что я во все время не спускал глаз
с пистолета.
— Ну, пожалуйста…
отчего ты не хочешь сделать нам этого удовольствия? — приставали к нему девочки. — Ты будешь Charles, или Ernest, или отец — как хочешь? —
говорила Катенька, стараясь за рукав курточки приподнять его
с земли.