Неточные совпадения
Владимир отправился к
Сучку с Ермолаем. Я сказал им, что буду ждать их у церкви. Рассматривая могилы на кладбище, наткнулся я на почерневшую четырехугольную урну
с следующими надписями: на одной стороне французскими буквами: «Ci gît Théophile Henri, vicomte de Blangy» [Здесь покоится Теофиль Анри, граф Бланжи (фр.).]; на другой: «Под сим камнем погребено тело французского подданного, графа Бланжия; родился 1737, умре 1799 года, всего жития его было 62 года»; на третьей: «Мир его праху», а на четвертой...
Приход Ермолая, Владимира и человека
с странным прозвищем
Сучок прервал мои размышления.
Босоногий, оборванный и взъерошенный
Сучок казался
с виду отставным дворовым, лет шестидесяти.
Сучок побежал за шестом. Во все время моего разговора
с бедным стариком охотник Владимир поглядывал на него
с презрительной улыбкой.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике
Сучка. (Собак мы оставили в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего конца стоял
Сучок и «пихался»; мы
с Владимиром сидели на перекладине лодки; Ермолай поместился спереди, у самого носа. Несмотря на паклю, вода скоро появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул.
— Тьфу ты, пропасть! — пробормотал он, плюнув в воду, — какая оказия! А все ты, старый черт! — прибавил он
с сердцем, обращаясь к
Сучку. — Что это у тебя за лодка?
— Пойду сыщу брод, — продолжал Ермолай
с уверенностью, как будто во всяком пруде непременно должен существовать брод, — взял у
Сучка шест и отправился в направлении берега, осторожно выщупывая дно.
Ермолай не возвращался более часу. Этот час нам показался вечностью. Сперва мы перекликивались
с ним очень усердно; потом он стал реже отвечать на наши возгласы, наконец умолк совершенно. В селе зазвонили к вечерне. Меж собой мы не разговаривали, даже старались не глядеть друг на друга. Утки носились над нашими головами; иные собирались сесть подле нас, но вдруг поднимались кверху, как говорится, «колом», и
с криком улетали. Мы начинали костенеть.
Сучок хлопал глазами, словно спать располагался.
Сучок нюхал
с остервенением, до тошноты: плевал, кашлял и, по-видимому, чувствовал большое удовольствие.
Очевидно, что все это было сделано крайне глупо, и вот какие вышли последствия: лошадь, вероятно, чего-нибудь испугалась, оторвала повод, стащила ястреба
с сучка и ускакала; только к вечеру воротилась она домой.
Сидела раз Катерина Львовна у себя на вышке под окошечком, зевала-зевала, ни о чем определенном не думала, да и стыдно ей, наконец, зевать стало. А на дворе погода такая чудесная: тепло, светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решетку сада видно, как по деревьям
с сучка на сучок перепархивают разные птички.
И она шлепнулась
с сучка, на который было снова влезла, в воду, нырнула в тину и совершенно зарылась в ней, чтобы посторонние предметы не мешали ей размышлять. Пять минут прошло, утки совсем было собрались лететь, как вдруг из воды, около сучка, на котором она сидела, показалась ее морда, и выражение этой морды было самое сияющее, на какое только способна лягушка.
Неточные совпадения
Венера перешла уже выше
сучка, колесница Медведицы
с своим дышлом была уже вся видна на темносинем небе, но он всё еще ждал.
Самгин оглянулся: прилепясь к решетке сквера, схватив рукою
сучок дерева, Стратонов возвышался над толпой, помахивал над нею красным кулаком
с перчаткой, зажатой в нем, и кричал.
Запахло сыростью. Становилось все темнее и темнее. Деревья сгруппировались в каких-то чудовищ; в лесу стало страшно: там кто-то вдруг заскрипит, точно одно из чудовищ переходит
с своего места на другое, и сухой
сучок, кажется, хрустит под его ногой.
Шорох повторился, но на этот раз
с обеих сторон одновременно. Ветер шумел вверху по деревьям и мешал слушать. Порой мне казалось, что я как будто действительно слышу треск
сучков и вижу даже самого зверя, но вскоре убеждался, что это совсем не то: это был или колодник, или молодой ельник.
Пробираться сквозь заросли горелого леса всегда трудно. Оголенные от коры стволы деревьев
с заостренными
сучками в беспорядке лежат на земле. В густой траве их не видно, и потому часто спотыкаешься и падаешь. Обыкновенно после однодневного пути по такому горелому колоднику ноги у лошадей изранены, у людей одежда изорвана, а лица и руки исцарапаны в кровь. Зная по опыту, что гарь выгоднее обойти стороной, хотя бы и
с затратой времени, мы спустились к ручью и пошли по гальке.