Неточные совпадения
На разъездах, переправах и в других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету,
говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского
экипаж…»
Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая
с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
Неточные совпадения
— Такая дрянь! —
говорил Ноздрев, стоя перед окном и глядя на уезжавший
экипаж. — Вон как потащился! конек пристяжной недурен, я давно хотел подцепить его. Да ведь
с ним нельзя никак сойтиться. Фетюк, просто фетюк!
Когда на другой день стало светать, корабль был далеко от Каперны. Часть
экипажа как уснула, так и осталась лежать на палубе, поборотая вином Грэя; держались на ногах лишь рулевой да вахтенный, да сидевший на корме
с грифом виолончели у подбородка задумчивый и хмельной Циммер. Он сидел, тихо водил смычком, заставляя струны
говорить волшебным, неземным голосом, и думал о счастье…
Разгорался спор, как и ожидал Самгин.
Экипажей и красивых женщин становилось как будто все больше. Обогнала пара крупных, рыжих лошадей, в коляске сидели, смеясь, две женщины, против них тучный, лысый человек
с седыми усами; приподняв над головою цилиндр, он
говорил что-то, обращаясь к толпе, надувал красные щеки, смешно двигал усами, ему аплодировали. Подул ветер и, смешав говор, смех, аплодисменты, фырканье лошадей, придал шуму хоровую силу.
И малаец Ричард, и другой, черный слуга, и белый, подслеповатый англичанин, наконец, сама м-с Вельч и Каролина — все вышли на крыльцо провожать нас, когда мы садились в
экипажи. «Good journey, happy voyage!» —
говорили они.
Вот нас едет четыре
экипажа, мы и сидим теперь: я здесь, на Каменской станции, чиновник
с женой и инженер — на Жербинской, другой чиновник — где-то впереди, а едущий сзади купец сидит,
говорят, не на станции, а на дороге.