Неточные совпадения
Улыбался он почти постоянно, как улыбаются теперь
одни люди екатерининского времени: добродушно и величаво; разговаривая, медленно выдвигал и сжимал губы, ласково щурил
глаза и произносил слова несколько в нос.
Старик сидел на корточках, жмурил свои потемневшие маленькие
глаза и торопливо, но осторожно, наподобие зайца (у бедняка не было ни
одного зуба), жевал сухую и твердую горошину, беспрестанно перекатывая ее со стороны на сторону.
Я бы не побоялся его угрозы и уже протянул было руку; но, к крайнему моему изумлению, он
одним поворотом сдернул с локтей мужика кушак, схватил его за шиворот, нахлобучил ему шапку на
глаза, растворил дверь и вытолкнул его вон.
Особенно любит она глядеть на игры и шалости молодежи; сложит руки под грудью, закинет голову, прищурит
глаза и сидит, улыбаясь, да вдруг вздохнет и скажет: «Ах вы, детки мои, детки!..» Так, бывало, и хочется подойти к ней, взять ее за руку и сказать: «Послушайте, Татьяна Борисовна, вы себе цены не знаете, ведь вы, при всей вашей простоте и неучености, — необыкновенное существо!»
Одно имя ее звучит чем-то знакомым, приветным, охотно произносится, возбуждает дружелюбную улыбку.
Сядет, бывало, за фортепьяны (у Татьяны Борисовны и фортепьяны водились) и начнет
одним пальцем отыскивать «Тройку удалую»; аккорды берет, стучит по клавишам; по целым часам мучительно завывает романсы Варламова: «У-единенная сосна» или: «Нет, доктор, нет, не приходи», а у самого
глаза заплыли жиром и щеки лоснятся, как барабан…
Должно сказать правду: не отличался ты излишним остроумием; природа не одарила тебя ни памятью, ни прилежанием; в университете считался ты
одним из самых плохих студентов; на лекциях ты спал, на экзаменах — молчал торжественно; но у кого сияли радостью
глаза, у кого захватывало дыхание от успеха, от удачи товарища?
Она крыта соломой, с трубой;
одно окно, словно зоркий
глаз, обращено к оврагу и в зимние вечера, освещенное изнутри, далеко виднеется в тусклом тумане мороза и не
одному проезжему мужичку мерцает путеводной звездою.
Я не мог видеть ее
глаз — она их не поднимала; но я ясно видел ее тонкие, высокие брови, ее длинные ресницы: они были влажны, и на
одной из ее щек блистал на солнце высохший след слезы, остановившейся у самых губ, слегка побледневших.
У окна Войницын не спускал
глаз с билета, разве только для того, чтобы по-прежнему медленно посмотреть кругом, а впрочем, не шевелился ни
одним членом.
Но мое полудобровольное ослепление все еще продолжалось: не хотелось, знаете, самого себя «заушить»; наконец в
одно прекрасное утро я открыл
глаза.
Сколько раз наедине, в своей комнате, отпущенный наконец «с Богом» натешившейся всласть ватагою гостей, клялся он, весь пылая стыдом, с холодными слезами отчаяния на
глазах, на другой же день убежать тайком, попытать своего счастия в городе, сыскать себе хоть писарское местечко или уж за
один раз умереть с голоду на улице.
Маша остановилась и обернулась к нему лицом. Она стояла спиною к свету — и казалась вся черная, словно из темного дерева вырезанная.
Одни белки
глаз выделялись серебряными миндалинами, а сами
глаза — зрачки — еще более потемнели.
На другой день Чертопханов вместе с Лейбой выехал из Бессонова на крестьянской телеге. Жид являл вид несколько смущенный, держался
одной рукой за грядку и подпрыгивал всем своим дряблым телом на тряском сиденье; другую руку он прижимал к пазухе, где у него лежала пачка ассигнаций, завернутых в газетную бумагу; Чертопханов сидел, как истукан, только
глазами поводил кругом и дышал полной грудью; за поясом у него торчал кинжал.
Чертопханов перестал скитаться из угла в угол; он сидел весь красный, с помутившимися
глазами, которые он то опускал на пол, то упорно устремлял в темное окно; вставал, наливал себе водки, выпивал ее, опять садился, опять уставлял
глаза в
одну точку и не шевелился — только дыхание его учащалось и лицо все более краснело.
Неточные совпадения
Хлестаков. Оробели? А в моих
глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я знаю, что ни
одна женщина не может их выдержать, не так ли?
Хлестаков
один, выходит с заспанными
глазами.
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы
одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня такой характер. (Глядя в
глаза ему, говорит про себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
Хлестаков, городничий и Добчинский. Городничий, вошед, останавливается. Оба в испуге смотрят несколько минут
один на другого, выпучив
глаза.
Не знаешь сам, что сделал ты: // Ты снес
один по крайности // Четырнадцать пудов!» // Ой, знаю! сердце молотом // Стучит в груди, кровавые // В
глазах круги стоят, // Спина как будто треснула…