Неточные совпадения
Между старыми яблонями и разросшимися кустами крыжовника пестрели круглые бледно-зеленые кочаны капусты; хмель винтами обвивал высокие тычинки; тесно торчали
на грядах бурые прутья, перепутанные засохшим горохом; большие плоские тыквы словно валялись
на земле; огурцы желтели из-под запыленных угловатых
листьев; вдоль плетня качалась высокая крапива; в двух или трех местах кучами росли: татарская жимолость, бузина, шиповник — остатки прежних «клумб».
Там недавно срубленные осины печально тянулись по
земле, придавив собою и траву и мелкий кустарник;
на иных
листья еще зеленые, но уже мертвые, вяло свешивались с неподвижных веток;
на других они уже засохли и покоробились.
Вам кажется, что вы смотрите в бездонное море, что оно широко расстилается подвами, что деревья не поднимаются от
земли, но, словно корни огромных растений, спускаются, отвесно падают в те стеклянно ясные волны;
листья на деревьях то сквозят изумрудами, то сгущаются в золотистую, почти черную зелень.
— Примеч. авт.] Иные, еще обросшие
листьями внизу, словно с упреком и отчаянием поднимали кверху свои безжизненные, обломанные ветви; у других из листвы, еще довольно густой, хотя не обильной, не избыточной по-прежнему, торчали толстые, сухие, мертвые сучья; с иных уже кора долой спадала; иные наконец вовсе повалились и гнили, словно трупы,
на земле.
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому, светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие
на земле мелкие
листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь.
Неточные совпадения
— Посмотри, — сказал вдруг Аркадий, — сухой кленовый
лист оторвался и падает
на землю; его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое — сходно с самым веселым и живым.
Утро было славное, свежее; маленькие пестрые тучки стояли барашками
на бледно-ясной лазури; мелкая роса высыпала
на листьях и травах, блистала серебром
на паутинках; влажная, темная
земля, казалось, еще хранила румяный след зари; со всего неба сыпались песни жаворонков.
— С неделю тому назад сижу я в городском саду с милой девицей, поздно уже, тихо, луна катится в небе, облака бегут,
листья падают с деревьев в тень и свет
на земле; девица, подруга детских дней моих, проститутка-одиночка, тоскует, жалуется, кается, вообще — роман, как следует ему быть. Я — утешаю ее: брось, говорю, перестань! Покаяния двери легко открываются, да — что толку?.. Хотите выпить? Ну, а я — выпью.
Угрызение совести
на минуту останавливало его, потом он опять полз, разрывая сухие
листья и
землю ногтями…
Он громко запел ту же песню и весь спирт вылил в огонь.
На мгновение в костре вспыхнуло синее пламя. После этого Дерсу стал бросать в костер
листья табака, сухую рыбу, мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые китайские улы, коробок спичек и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел
на землю, опустил голову
на грудь и глубоко о чем-то задумался.