Неточные совпадения
— Ей-богу. Только стал я к воде нагибаться, слышу вдруг
зовут меня этак Васиным голоском и словно из-под воды: «Павлуша, а Павлуша, подь сюда». Я отошел. Однако воды зачерпнул.
— Оригинал, оригинал! — подхватил он, с укоризной качая головой… —
Зовут меня оригиналом… На деле-то оказывается, что нет на свете человека менее оригинального, чем ваш покорнейший слуга. Я, должно быть, и родился-то в подражание другому… Ей-богу! Живу я тоже словно в подражание разным мною изученным сочинителям, в поте лица живу; и учился-то я, и влюбился, и женился, наконец, словно не по собственной охоте, словно исполняя какой-то не то долг, не то урок, — кто его разберет!
— Что Поляков? Потужил, потужил — да и женился на другой, на девушке из Глинного. Знаете Глинное? От нас недалече. Аграфеной ее
звали. Очень он меня любил, да ведь человек молодой — не оставаться же ему холостым. И какая уж я ему могла быть подруга? А жену он нашел себе хорошую, добрую, и детки у них есть. Он тут у соседа в приказчиках живет: матушка ваша по пачпорту его отпустила, и очень ему, слава
Богу, хорошо.
В творчестве теургическом нисходит Бог и сам участвует в творческом процессе, в творчестве теургическом человек
зовет Бога себе на помощь, а Бог обращается к человеку как к сотруднику в завершении дела творения.
Уже несколько лет не молился Саша, но по вернувшейся привычке крестился, стараясь захватывать плечи:
звал Бога на помощь и предавал Ему жизнь свою и дух.
Тогда я опомнился. Ясно, что коли человек полицию
зовёт бога своего поддержать, стало быть, ни сам он, ни бог его никакой силы не имеют, а тем паче — красоты.
А как же молящиеся-то, те, кто молился и плакал на Казанской площади,
звал Бога… как же смели они звать, если так?
Неточные совпадения
— Откуда, молодцы? — // Спросил у наших странников // Седой мужик (которого // Бабенки
звали Власушкой). — // Куда вас
Бог несет?
На дороге ли ты отдал душу
Богу, или уходили тебя твои же приятели за какую-нибудь толстую и краснощекую солдатку, или пригляделись лесному бродяге ременные твои рукавицы и тройка приземистых, но крепких коньков, или, может, и сам, лежа на полатях, думал, думал, да ни с того ни с другого заворотил в кабак, а потом прямо в прорубь, и поминай как
звали.
Богат, хорош собою, Ленский // Везде был принят как жених; // Таков обычай деревенский; // Все дочек прочили своих // За полурусского соседа; // Взойдет ли он, тотчас беседа // Заводит слово стороной // О скуке жизни холостой; //
Зовут соседа к самовару, // А Дуня разливает чай, // Ей шепчут: «Дуня, примечай!» // Потом приносят и гитару; // И запищит она (
Бог мой!): // Приди в чертог ко мне златой!..
— Тебе охота знать, верую ли я в
бога? Верую. Но — в того, которого в древности
звали Пропатор, Проарх, Эон, — ты с гностиками знаком?
— Ей-богу, не родня; меня
зовут Иваном Алексеичем.