Неточные совпадения
Зато никто не мог сравниться с Ермолаем
в искусстве ловить весной,
в полую
воду, рыбу, доставать руками раков, отыскивать по чутью дичь, подманивать перепелов, вынашивать ястребов, добывать соловьев с «лешевой дудкой», с «кукушкиным перелетом»…
Кое-как дотащился я до речки Исты, уже знакомой моим снисходительным читателям, спустился с кручи и пошел по желтому и сырому песку
в направлении ключа, известного во всем околотке под названием «Малиновой
воды».
То под забором Степушка сидит и редьку гложет, или морковь сосет, или грязный кочан капусты под себя крошит; то ведро с
водой куда-то тащит и кряхтит; то под горшочком огонек раскладывает и какие-то черные кусочки из-за пазухи
в горшок бросает; то у себя
в чуланчике деревяшкой постукивает, гвоздик приколачивает, полочку для хлебца устроивает.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике Сучка. (Собак мы оставили
в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего конца стоял Сучок и «пихался»; мы с Владимиром сидели на перекладине лодки; Ермолай поместился спереди, у самого носа. Несмотря на паклю,
вода скоро появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул.
Утки шумно поднимались, «срывались» с пруда, испуганные нашим неожиданным появлением
в их владениях, выстрелы дружно раздавались вслед за ними, и весело было видеть, как эти кургузые птицы кувыркались на воздухе, тяжко шлепались об
воду.
Мы уже давно могли заметить, что
вода к нам понемногу все набиралась
в дощаник.
Проклятый дощаник слабо колыхался под нашими ногами…
В миг кораблекрушения
вода нам показалась чрезвычайно холодной, но мы скоро обтерпелись. Когда первый страх прошел, я оглянулся; кругом,
в десяти шагах от нас, росли тростники; вдали, над их верхушками, виднелся берег. «Плохо!» — подумал я.
Мы хотели было тотчас же отправиться, но он сперва достал под
водой из кармана веревку, привязал убитых уток за лапки, взял оба конца
в зубы и побрел вперед; Владимир за ним, я за Владимиром.
Итак, я лежал под кустиком
в стороне и поглядывал на мальчиков. Небольшой котельчик висел над одним из огней;
в нем варились «картошки». Павлуша наблюдал за ним и, стоя на коленях, тыкал щепкой
в закипавшую
воду. Федя лежал, опершись на локоть и раскинув полы своего армяка. Ильюша сидел рядом с Костей и все так же напряженно щурился. Костя понурил немного голову и глядел куда-то вдаль. Ваня не шевелился под своей рогожей. Я притворился спящим. Понемногу мальчики опять разговорились.
Старик неохотно встал и вышел за мной на улицу. Кучер мой находился
в раздраженном состоянии духа: он собрался было попоить лошадей, но
воды в колодце оказалось чрезвычайно мало, и вкус ее был нехороший, а это, как говорят кучера, первое дело… Однако при виде старика он осклабился, закивал головой и воскликнул...
— Подрядчика, батюшка. Стали мы ясень рубить, а он стоит да смотрит… Стоял, стоял, да и пойди за
водой к колодцу: слышь, пить захотелось. Как вдруг ясень затрещит да прямо на него. Мы ему кричим: беги, беги, беги… Ему бы
в сторону броситься, а он возьми да прямо и побеги… заробел, знать. Ясень-то его верхними сучьями и накрыл. И отчего так скоро повалился, — Господь его знает… Разве сердцевина гнила была.
(Он так бы и остался
в овине, да заезжий мещанин его полуживого вытащил: окунулся
в кадку с
водой, да с разбега и вышиб дверь под пылавшим навесом.)
Воды не было близко:
в Колотовке, как и во многих других степных деревнях, мужики, за неименьем ключей и колодцев, пьют какую-то жидкую грязцу из пруда…
Непромокаемые плащики, не говоря уже о том, что мешали стрелять, пропускали
воду самым бесстыдным образом; а под деревьями точно, на первых порах, как будто и не капало, но потом вдруг накопившаяся
в листве влага прорывалась, каждая ветка обдавала нас, как из дождевой трубы, холодная струйка забиралась под галстух и текла вдоль спинного хребта…
Есть-то почитай что не ем ничего, а
вода — вон она
в кружке-то: всегда стоит припасенная, чистая, ключевая
вода.
Неточные совпадения
Хлестаков. Я с тобою, дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто
воды налил
в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я не хочу этого супу, дай мне другого.
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем
в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
Грозит беда великая // И
в нынешнем году: // Зима стояла лютая, // Весна стоит дождливая, // Давно бы сеять надобно, // А на полях —
вода!
Крестьяне наши трезвые, // Поглядывая, слушая, // Идут своим путем. // Средь самой средь дороженьки // Какой-то парень тихонький // Большую яму выкопал. // «Что делаешь ты тут?» // — А хороню я матушку! — // «Дурак! какая матушка! // Гляди: поддевку новую // Ты
в землю закопал! // Иди скорей да хрюкалом //
В канаву ляг,
воды испей! // Авось, соскочит дурь!»
Зеленеет лес, // Зеленеет луг, // Где низиночка — // Там и зеркало! // Хорошо, светло //
В мире Божием, // Хорошо, легко, // Ясно на́ сердце. // По
водам плыву // Белым лебедем, // По степям бегу // Перепелочкой.