Цитаты со словом «пожива»
Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья,
живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах.
— Скажите, пожалуйста, — спросил я Полутыкина за ужином, — отчего у вас Хорь
живет отдельно от прочих ваших мужиков?
— Попал Хорь в вольные люди, — продолжал он вполголоса, как будто про себя, — кто без бороды
живет, тот Хорю и набольший.
— Все. Сами хотят, так и
живут.
— Пчелы бы
жить не стали, батюшка, — сказал он со вздохом.
«А что, — спросил он меня в другой раз, — у тебя своя вотчина есть?» — «Есть». — «Далеко отсюда?» — «Верст сто». — «Что же ты, батюшка,
живешь в своей вотчине?» — «Живу». — «А больше, чай, ружьем пробавляешься?» — «Признаться, да». — «И хорошо, батюшка, делаешь; стреляй себе на здоровье тетеревов, да старосту меняй почаще».
И действительно: хотя Валетка поражал даже равнодушного прохожего своей чрезмерной худобой, но
жил, и долго жил; даже, несмотря на свое бедственное положенье, ни разу не пропадал и не изъявлял желанья покинуть своего хозяина.
Ермолаю было приказано доставлять на господскую кухню раз в месяц пары две тетеревов и куропаток, а впрочем, позволялось ему
жить, где хочет и чем хочет.
Жила она в дрянной, полуразвалившейся избенке, перебивалась кое-как и кое-чем, никогда не знала накануне, будет ли сыта завтра, и вообще терпела участь горькую.
В этих хоромах
жили богатые помещики, и все у них шло своим порядком, как вдруг, в одно прекрасное утро, вся эта благодать сгорела дотла.
Ходили темные слухи, что состоял он когда-то у кого-то в камердинерах; но кто он, откуда он, чей сын, как попал в число шумихинских подданных, каким образом добыл мухояровый, с незапамятных времен носимый им кафтан, где
живет, чем живет, — об этом решительно никто не имел ни малейшего понятия, да и, правду сказать, никого не занимали эти вопросы.
Проживал он летом в клети, позади курятника, а зимой в предбаннике; в сильные морозы ночевал на сеновале.
Садовник не тронул его, не сказал ему:
живи у меня, — да и не прогнал его.
Степушка и не
жил у садовника: он обитал, витал на огороде.
Он
проживал у болховского чахоточного мещанина, содержателя постоялого двора, где я довольно часто останавливался.
Здесь некогда
жил граф Петр Ильич, известный хлебосол, богатый вельможа старого века.
— А что, говорят, граф-таки
пожил на своем веку? — спросил я.
— Умер. Покойник, — прибавил мужик, помолчав, — у меня в Москве в извозчиках
жил; за меня, признаться, и оброк взносил.
Странные дела случаются на свете: с иным человеком и долго
живешь вместе и в дружественных отношениях находишься, а ни разу не заговоришь с ним откровенно, от души; с другим же едва познакомиться успеешь — глядь: либо ты ему, либо он тебе, словно на исповеди, всю подноготную и проболтал.
Начнет со мной разговаривать, расспрашивает меня, где я учился, как
живу, кто мои родные, к кому я езжу?
Однажды, скитаясь с Ермолаем по полям за куропатками, завидел я в стороне заброшенный сад и отправился туда. Только что я вошел в опушку, вальдшнеп со стуком поднялся из куста; я выстрелил, и в то же мгновенье, в нескольких шагах от меня, раздался крик: испуганное лицо молодой девушки выглянуло из-за деревьев и тотчас скрылось. Ермолай подбежал ко мне. «Что вы здесь стреляете: здесь
живет помещик».
— Тоже был помещик, — продолжал мой новый приятель, — и богатый, да разорился — вот
проживает теперь у меня… А в свое время считался первым по губернии хватом; двух жен от мужей увез, песельников держал, сам певал и плясал мастерски… Но не прикажете ли водки? ведь уж обед на столе.
Вот подошел он ко мне, спрашивает фельдшера: «
Жив?» Тот отвечает: «Утром был жив».
— «Ну, — подумал я про себя, — плохо тебе, Михайло Михайлыч…» А вот выздоровел и
жив до сих пор, как изволите видеть.
Жил он один с своей женой в уютном, опрятном домике, прислугу держал небольшую, одевал людей своих по-русски и называл работниками.
— Иное точно лучше было, скажу вам, — возразил Овсяников, — спокойнее мы
жили; довольства больше было, точно… А все-таки теперь лучше; а вашим деткам еще лучше будет, Бог даст.
И говорит, что в каждом доме
живет у него по сыну, что к старшему ездят адмиралы, ко второму — генералы, а к младшему — всё англичане!
— А многих вельмож видел, и всяк их видел;
жили открыто, на славу и удивление.
Изволил граф
жить у Калужских ворот, на Шаболовке.
«
Жив быть не хочу, коли не повешу бездельника!
— Да, — продолжал Овсяников со вздохом, — много воды утекло с тех пор, как я на свете
живу: времена подошли другие.
И мужики надеялись, думали: «Шалишь, брат! ужо тебя к ответу потянут, голубчика; вот ты ужо напляшешься,
жила ты этакой!..» А вместо того вышло — как вам доложить? сам Господь не разберет, что такое вышло!
В собственной вотчине
живет, словно чужой.
Вот теперь и
живет без дела…
— Знаю, знаю, что ты мне скажешь, — перебил его Овсяников, — точно: по справедливости должен человек
жить и ближнему помогать обязан есть. Бывает, что и себя жалеть не должен… Да ты разве все так поступаешь? Не водят тебя в кабак, что ли? не поят тебя, не кланяются, что ли: «Дмитрий Алексеич, дескать, батюшка, помоги, а благодарность мы уж тебе предъявим», — да целковенький или синенькую из-под полы в руку? А? не бывает этого? сказывай, не бывает?
В Москве на оброке
жила в швеях и оброк платила исправно, сто восемьдесят два рубля с полтиной в год…
— Не на твои ли деньги? ась? Ну, ну, хорошо, скажу ему, скажу. Только не знаю, — продолжал старик с недовольным лицом, — этот Гарпенченко, прости Господи,
жила: векселя скупает, деньги в рост отдает, именья с молотка приобретает… И кто его в нашу сторону занес? Ох, уж эти мне заезжие! Не скоро от него толку добьешься; а впрочем, посмотрим.
«Там, messieurs, — говорил он, — мать у меня
живет, une tendre mère» [Нежная мать (фр.).].
Он был вольноотпущенный дворовый человек; в нежной юности обучался музыке, потом служил камердинером, знал грамоте, почитывал, сколько я мог заметить, кое-какие книжонки и,
живя теперь, как многие живут на Руси, без гроша наличного, без постоянного занятия, питался только что не манной небесной.
— А здесь человек
живет, прозвище ему Сучок.
— Нет, батюшка, не был. Татьяна Васильевна покойница — царство ей небесное! — никому не позволяла жениться. Сохрани Бог! Бывало, говорит: «Ведь
живу же я так, в девках, что за баловство! чего им надо?»
— Чем же ты
живешь теперь? Жалованье получаешь?
Вот поглядел, поглядел на нее Гаврила, да и стал ее спрашивать: «Чего ты, лесное зелье, плачешь?» А русалка-то как взговорит ему: «Не креститься бы тебе, говорит, человече,
жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней».
Ермил у нас завсегда на пошту ездит; собак-то он всех своих поморил: не
живут они у него отчего-то, так-таки никогда и не жили, а псарь он хороший, всем взял.
— Вишь какой! — заметил Федя, — мало, знать,
пожил.
— Та птица Богом определенная для человека, а коростель — птица вольная, лесная. И не он один: много ее, всякой лесной твари, и полевой и речной твари, и болотной и луговой, и верховой и низовой — и грех ее убивать, и пускай она
живет на земле до своего предела… А человеку пища положена другая; пища ему другая и другое питье: хлеб — Божья благодать, да воды небесные, да тварь ручная от древних отцов.
—
Живу, как Господь велит, — промолвил он наконец, — а чтобы, то есть, промышлять — нет, ничем не промышляю. Неразумен я больно, с мальства; работаю пока мочно, работник-то я плохой… где мне! Здоровья нет, и руки глупы. Ну, весной соловьев ловлю.
— Убивать ее не надо, точно; смерть и так свое возьмет. Вот хоть бы Мартын-плотник:
жил Мартын-плотник, и не долго жил и помер; жена его теперь убивается о муже, о детках малых… Против смерти ни человеку, ни твари не слукавить. Смерть и не бежит, да и от нее не убежишь; да помогать ей не должно… А я соловушек не убиваю, — сохрани Господи! Я их не на муку ловлю, не на погибель их живота, а для удовольствия человеческого, на утешение и веселье.
Неточные совпадения
Да живет-то она в двадцати верстах от города, а ночь на дворе, и дороги такие, что фа!
Цитаты из русской классики со словом «пожива»
Писарский нос чуял какую-то
поживу, хотя форма этой
поживы еще и не определилась ясно.
Если одному копчику удастся поймать птичку, то он сейчас уносит добычу к детям, а другой остается и продолжает плавать над человеком, ожидая и себе
поживы.
Райский вошел в переулки и улицы: даже ветер не ходит. Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших колес лежит по улицам; в тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух ищет
поживы, проворно раскапывая то одной, то другой ногой кучу пыли.
Я не знаю, жена ли вы ему, но знайте, что этот господин вырезает газетные объявления, где на последние деньги публикуются гувернантки и учительницы, и ходит по этим несчастным, отыскивая бесчестной
поживы и втягивая их в беду деньгами.
Конечно, еще подъезжая к деревне Плюшкина, он уже предчувствовал, что будет кое-какая
пожива, но такой прибыточной никак не ожидал.
Синонимы к слову «пожива»
Предложения со словом «пожива»
- И, пожалуй, дети мои, я ещё поживу на свете и напомню всем вам, что вы предлагали мне ночлег и милостыню.
- А в игре его будут поджидать другие игроки, жаждущие лёгкой поживы.
- Наконец нам наскучило это уединение, и мы направились к берегу в надежде на хорошую поживу.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «пожива»
Афоризмы русских писателей со словом «пожива»
Дополнительно