Цитаты со словом «год»
— Примеч. авт.] исчезнут
лет через пять, а болот и в помине нет; в Калужской, напротив, засеки тянутся на сотни, болота на десятки верст, и не перевелась еще благородная птица тетерев, водится добродушный дупель, и хлопотунья куропатка своим порывистым взлетом веселит и пугает стрелка и собаку.
Мы отправились к нему. Посреди леса, на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря. Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами; перед главной избой тянулся навес, подпертый тоненькими столбиками. Мы вошли. Нас встретил молодой парень,
лет двадцати, высокий и красивый.
Мальчик
лет пятнадцати, кудрявый и краснощекий, сидел кучером и с трудом удерживал сытого пегого жеребца.
Лет двадцать пять тому назад изба у него сгорела; вот и пришел он к моему покойному батюшке и говорит: дескать, позвольте мне, Николай Кузьмич, поселиться у вас в лесу на болоте.
— «Пятьдесят рублев в
год!» — «Извольте».
Мы поехали шагом; за деревней догнал нас человек
лет сорока, высокого роста, худой, с небольшой загнутой назад головкой.
Он много видел, много знал, и от него я многому научился; например: из его рассказов узнал я, что каждое
лето, перед покосом, появляется в деревнях небольшая тележка особенного вида.
— «Да, в прошлом
году гривенник пожаловал».
Вообразите себе человека
лет сорока пяти, высокого, худого, с длинным и тонким носом, узким лбом, серыми глазками, взъерошенными волосами и широкими насмешливыми губами.
Этот человек ходил и зиму и
лето в желтоватом нанковом кафтане немецкого покроя, но подпоясывался кушаком; носил синие шаровары и шапку со смушками, подаренную ему, в веселый час, разорившимся помещиком.
Раз как-то, в юные
годы, он отлучился на два дня, увлеченный любовью; но эта дурь скоро с него соскочила.
— «Да что за вздор!» — «У нас и так в запрошлом
году мельница сгорела: прасолы переночевали, да, знать, как-нибудь и подожгли».
Ей было на вид
лет тридцать; худое и бледное лицо еще хранило следы красоты замечательной; особенно понравились мне глаза, большие и грустные.
— Второй
год пошел с Троицына дня.
Вот-с проезжаем мы раз через нашу деревню,
лет тому будет — как бы вам сказать, не солгать, — лет пятнадцать.
Вот этак она
лет десять у моей жены служила.
Из уцелевших бревен на скорую руку сколотили избенку, покрыли ее барочным тесом, купленным
лет за десять для построения павильона на готический манер, и поселили в ней садовника Митрофана с женой Аксиньей и семью детьми.
У этого садовника мне случилось раза два переночевать; мимоходом забирал я у него огурцы, которые, бог ведает почему, даже
летом отличались величиной, дрянным водянистым вкусом и толстой желтой кожей.
Проживал он
летом в клети, позади курятника, а зимой в предбаннике; в сильные морозы ночевал на сеновале.
Это был человек
лет семидесяти, с лицом правильным и приятным.
Покойный граф — царство ему небесное! — охотником отродясь, признаться, не бывал, а собак держал и раза два в
год выезжать изволил.
Я оглянулся и увидал мужика
лет пятидесяти, запыленного, в рубашке, в лаптях, с плетеной котомкой и армяком за плечами.
— Зачем я к нему пойду?.. За мной и так недоимка. Сын-то у меня перед смертию с
год хворал, так и за себя оброку не взнес… Да мне с полугоря: взять-то с меня нечего… Уж, брат, как ты там ни хитри, — шалишь: безответная моя голова! (Мужик рассмеялся.) Уж он там как ни мудри, Кинтильян-то Семеныч, а уж…
Смотрю: комнатка чистенькая, в углу лампада, на постеле девица
лет двадцати, в беспамятстве.
Чувствую я, что больная моя себя губит; вижу, что не совсем она в памяти; понимаю также и то, что не почитай она себя при смерти, — не подумала бы она обо мне; а то ведь, как хотите, жутко умирать в двадцать пять
лет, никого не любивши: ведь вот что ее мучило, вот отчего она, с отчаянья, хоть за меня ухватилась, — понимаете теперь?
Лет через пятьдесят, много семьдесят, эти усадьбы, «дворянские гнезда», понемногу исчезали с лица земли; дома сгнивали или продавались на своз, каменные службы превращались в груды развалин, яблони вымирали и шли на дрова, заборы и плетни истреблялись.
Ему на вид было
лет семьдесят; длинный нанковый сюртук печально болтался на сухих и костлявых его членах.
За столом Радилов, который
лет десять служил в армейском пехотном полку и в Турцию ходил, пустился в рассказы; я слушал его со вниманием и украдкой наблюдал за Ольгой.
Радилов, по
летам, мог бы быть ее отцом; он говорил ей «ты», но я тотчас догадался, что она не была его дочерью.
Не долго… три
года; моя жена умерла от родов.
На другое утро вошел я к жене, — дело было
летом, солнце освещало ее с ног до головы, да так ярко.
Представьте себе, любезные читатели, человека полного, высокого,
лет семидесяти, с лицом, напоминающим несколько лицо Крылова, с ясным и умным взором под нависшей бровью, с важной осанкой, мерной речью, медлительной походкой: вот вам Овсяников.
Он почитал за грех продавать хлеб — Божий дар, и в 40-м
году, во время общего голода и страшной дороговизны, роздал окрестным помещикам и мужикам весь свой запас; они ему на следующий год с благодарностью взнесли свой долг натурой.
— Да, да, — подтвердил Овсяников. — Ну, и то сказать: в старые-то
годы дворяне живали пышнее. Уж нечего и говорить про вельмож: я в Москве на них насмотрелся. Говорят, они и там перевелись теперь.
— Был, давно, очень давно. Мне вот теперь семьдесят третий
год пошел, а в Москву я ездил на шестнадцатом году.
— Любил бы… точно, — не теперь: теперь моя пора прошла, а в молодых
годах… да знаете, неловко, по причине звания.
Митя, малый
лет двадцати восьми, высокий, стройный и кудрявый, вошел в комнату и, увидев меня, остановился у порога. Одежда на нем была немецкая, но одни неестественной величины буфы на плечах служили явным доказательством тому, что кроил ее не только русский — российский портной.
В Москве на оброке жила в швеях и оброк платила исправно, сто восемьдесят два рубля с полтиной в
год…
— Вот, дети, — сказал он им, — учитель вам сыскан. Вы всё приставали ко мне: выучи-де нас музыке и французскому диалекту: вот вам и француз, и на фортопьянах играет… Ну, мусье, — продолжал он, указывая на дрянные фортепьянишки, купленные им за пять
лет у жида, который, впрочем, торговал одеколоном, — покажи нам свое искусство: жуэ!
Ему на вид было
лет двадцать пять; его длинные русые волосы, сильно пропитанные квасом, торчали неподвижными косицами, небольшие карие глазки приветливо моргали, все лицо, повязанное черным платком, словно от зубной боли, сладостно улыбалось.
Владимир отправился к Сучку с Ермолаем. Я сказал им, что буду ждать их у церкви. Рассматривая могилы на кладбище, наткнулся я на почерневшую четырехугольную урну с следующими надписями: на одной стороне французскими буквами: «Ci gît Théophile Henri, vicomte de Blangy» [Здесь покоится Теофиль Анри, граф Бланжи (фр.).]; на другой: «Под сим камнем погребено тело французского подданного, графа Бланжия; родился 1737, умре 1799
года, всего жития его было 62 года»; на третьей: «Мир его праху», а на четвертой...
Босоногий, оборванный и взъерошенный Сучок казался с виду отставным дворовым,
лет шестидесяти.
— Седьмой
год пошел, — отвечал он, встрепенувшись.
— А Сергея Сергеича Пехтерева. По наследствию ему достались. Да и он нами недолго владел, всего шесть
годов. У него-то вот я кучером и ездил… да не в городе — там у него другие были, а в деревне.
— А вот что в запрошлом
году умерла, под Болховым… то бишь под Карачевым, в девках… И замужем не бывала. Не изволите знать? Мы к ней поступили от ее батюшки, от Василья Семеныча. Она-таки долгонько нами владела… годиков двадцать.
— Да
лет, этак, мне было двадцать с лишком.
— Какое ж тут ученье в двадцать
лет?
Первому, старшему изо всех, Феде, вы бы дали
лет четырнадцать.
И ему и Павлуше на вид было не более двенадцати
лет.
Цитаты из русской классики со словом «год»
Якушкин и я приехали в Ялуторовск в 1836
году, Пущин и Оболенский — в 1844
году, Басаргин — в 1847
году, Тизенгаузен — в 1829
году, Ентальцев — в 1830
году.
Так, для каторжных отряда исправляющихся десять месяцев считаются за
год, и если каторжные второго и третьего разряда, то есть осужденные на сроки от 4 до 12
лет, назначаются на рудничные работы, то каждый
год, проведенный ими на этих работах, засчитывается за полтора
года.
Ученические выставки бывали раз в
году — с 25 декабря по 7 января. Они возникли еще в семидесятых
годах, но особенно стали популярны с начала восьмидесятых
годов, когда на них уже обозначились имена И. Левитана, Архипова, братьев Коровиных, Святославского, Аладжалова, Милорадовича, Матвеева, Лебедева и Николая Чехова (брата писателя).
Каждый
год, уже более 25
лет, в течение августа месяца, в Pontigny устраивались три декады, на которые съезжался интеллектуальный цвет Франции.
В начале семидесятых
годов Ольга Васильевна Ладогина, девятнадцати
лет, вышла из института и прямо переселилась в деревню к отцу.
Предложения со словом «год»
- Тридцать два года назад столь короткий срок ошеломил всех, кто сколько-нибудь смыслил в такого рода делах.
- И хотя ещё два года назад американские астронавты доказали, что никаких селенитов на данном космическом теле не водится, лаборатория не имеет ни одного пулемёта и прочего снаряжения для самообороны.
- – Я помню такую попытку. Пять лет назад несколько безумцев захватили в заложники двоих охранников. Они думали, что двери перед ними откроются.
- (все предложения)
Значение слова «год»
ГОД, -а (-у), предл. в году́, о го́де, мн. го́ды и года́, род. годо́в и лет, м. 1. (род. мн. лет). Единица летосчисления, промежуток времени, в течение которого Земля совершает один оборот вокруг Солнца; содержит 12 месяцев, отчисляемых с 1-го января. Идет тысяча девятьсот семьдесят четвертый год. Отложить что-л. на будущий год. В текущем году. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ГОД
Афоризмы русских писателей со словом «год»
- Века идут, года уходят,
Но все живущее — не сон:
Оно живет и превосходит
Вчерашней истины закон.
- Года идут, но сердце вечно то же.
Ничто для нас не возвратится вновь.
- Годы уходят, и хочется больше быть вместе. Ведь вместе нам быть только годы, в разлуке — вечно.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно