Литвинов посмотрел на Потугина, и ему показалось, что он никогда еще не встречал человека более одинокого, более
заброшенного…более несчастного. Он не робел на этот раз, не чинился; весь понурый и бледный, с головою на груди и руками на коленях, он сидел неподвижно и только усмехался унылой усмешкой. Жалко стало Литвинову этого бедного, желчного чудака.