Ворошилов, видимо, презирал всякое старье, дорожил одними сливками образованности, последнею, передовою точкой науки; упомянуть, хотя бы некстати, о книге какого-нибудь доктора Зауэрбенгеля о пенсильванских тюрьмах или о вчерашней статье в"Азиатик джернал"о
Ведах и Пуранах (он так и сказал:"Джернал", хотя, конечно, не знал по-английски) — было для него истинною отрадой, благополучием.