Неточные совпадения
Его опять повернули в скотники, а на Агафью наложили
опалу; из дома ее не выгнали, но разжаловали из экономок в швеи и велели ей вместо чепца носить на голове
платок.
Барыня давно ей простила, и
опалу сложила с нее, и с своей головы чепец подарила; но она сама не захотела снять свой
платок и все ходила в темном платье; а после смерти барыни она стала еще тише и ниже.
Бывало, Агафья, вся в черном, с темным
платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их
падала, цветы вырастали.
Ему навстречу с дивана поднялась дама в черном шелковом платье с воланами и, поднеся батистовый
платок к бледному лицу, переступила несколько шагов, склонила тщательно расчесанную, душистую голову — и
упала к его ногам…
Дверь скрипнула…
Платок скользнул по коленям Лизы. Лаврецкий подхватил его, прежде чем он успел
упасть на пол, быстро сунул его в боковой карман и, обернувшись, встретился глазами с Марфой Тимофеевной.
Неточные совпадения
Из брички вылезла девка, с
платком на голове, в телогрейке, и хватила обоими кулаками в ворота так сильно, хоть бы и мужчине (малый в куртке из пеструшки [Пеструшка — домотканая пестрая ткань.] был уже потом стащен за ноги, ибо
спал мертвецки).
Сияние месяца там и там: будто белые полотняные
платки развешались по стенам, по мостовой, по улицам; косяками пересекают их черные, как уголь, тени; подобно сверкающему металлу блистают вкось озаренные деревянные крыши, и нигде ни души — все
спит.
Если ему на ярмарке посчастливилось
напасть на простака и обыграть его, он накупал кучу всего, что прежде попадалось ему на глаза в лавках: хомутов, курительных свечек,
платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского холста, крупичатой муки, табаку, пистолетов, селедок, картин, точильный инструмент, горшков, сапогов, фаянсовую посуду — насколько хватало денег.
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось
спать, и я пошел в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться на ее постели, на мягком пуховике, под теплым стеганым одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала на своей постели и, должно быть,
спала; услыхав шум моих шагов, она приподнялась, откинула шерстяной
платок, которым от мух была покрыта ее голова, и, поправляя чепец, уселась на край кровати.
При свете стенной лампы, скудно освещавшей голову девушки, Клим видел, что подбородок ее дрожит, руки судорожно кутают грудь
платком и, наклоняясь вперед, она готова
упасть.