— Ada, vois, c’est ton pépe, [Ада, вот твой отец (фр.).] — проговорила Варвара Павловна,
отводя от ее глаз кудри и крепко целуя ее, — prie le avec moi. [Проси его со мной (фр.).]
Неточные совпадения
Марья Дмитриевна (в девицах Пестова) еще в детстве лишилась родителей,
провела несколько лет в Москве, в институте, и, вернувшись оттуда, жила в пятидесяти верстах
от О…, в родовом своем селе Покровском, с теткой да с старшим братом.
Иван Петрович не знал, куда деться
от тоски и скуки; невступно год
провел он в деревне, да и тот показался ему за десять лет.
Лаврецкий не
отводил взора
от поразившей его девушки; вдруг дверь ложи отворилась, и вошел Михалевич.
В гостиной Лаврецкий застал Марью Дмитриевну одну.
От нее пахло одеколоном и мятой. У ней, по ее словам, болела голова, и ночь она
провела беспокойно. Она приняла его с обычною своею томной любезностью и понемногу разговорилась.
— Ну, если не разочарованный,то скептык,это еще хуже (выговор Михалевича отзывался его родиной, Малороссией). А с какого права можешь ты быть скептиком? Тебе в жизни не повезло, положим; в этом твоей вины не было: ты был рожден с душой страстной, любящей, а тебя насильственно
отводили от женщин: первая попавшаяся женщина должна была тебя обмануть.
Лиза начала играть и долго не
отводила глаз
от своих пальцев. Она взглянула, наконец, на Лаврецкого и остановилась: так чудно и странно показалось ей его лицо.
Варвара Павловна
отвела рукою волосы
от заалевшихся щек и встряхнула головой.
Не позаботясь даже о том, чтобы
проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Серые и радужные кредитки, не убранные со стола, опять замелькали в ее глазах, но она быстро
отвела от них лицо и подняла его на Петра Петровича: ей вдруг показалось ужасно неприличным, особенно ей, глядеть на чужие деньги.
Макаров, закинув руки за шею, минуту-две смотрел, как Лютов помогает Лидии идти,
отводя от ее головы ветки молодого сосняка, потом заговорил, улыбаясь Климу:
Я вдруг и неожиданно увидал, что он уж давно знает, кто я такой, и, может быть, очень многое еще знает. Не понимаю только, зачем я вдруг покраснел и глупейшим образом смотрел, не
отводя от него глаз. Он видимо торжествовал, он весело смотрел на меня, точно в чем-то хитрейшим образом поймал и уличил меня.
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию
проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают
от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Была ты нам люба, // Как
от Москвы до Питера //
Возила за три рублика, // А коли семь-то рубликов // Платить, так черт с тобой! —
— Сам ли ты зловредную оную книгу сочинил? а ежели не сам, то кто тот заведомый вор и сущий разбойник, который таковое злодейство учинил? и как ты с тем вором знакомство
свел? и
от него ли ту книжицу получил? и ежели
от него, то зачем, кому следует, о том не объявил, но, забыв совесть, распутству его потакал и подражал? — так начал Грустилов свой допрос Линкину.
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной, в глянцовом кожане, с трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу. Швейцар стоял, держа наружную дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою рукой кружева рукава
от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала с восхищением, что говорил,
провожая ее, Вронский.
Анна,
отведя глаза
от лица друга и сощурившись (это была новая привычка, которой не знала за ней Долли), задумалась, желая вполне понять значение этих слов. И, очевидно, поняв их так, как хотела, она взглянула на Долли.