На главной стене висел старинный портрет Федорова прадеда, Андрея Лаврецкого; темное, желчное лицо едва отделялось от почерневшего и покоробленного фона; небольшие злые глаза угрюмо глядели из-под
нависших, словно опухших век; черные волосы без пудры щеткой вздымались над тяжелым, изрытым лбом.