Неточные совпадения
На ней было старенькое платьице, волосы она зачесала
за уши и
сидела, не шевелясь, у окна да шила в
пяльцах, скромно, тихо, точно она век свой ничем другим не занималась.
Раскрываем первую страницу «Сочинений Островского». Мы в доме купца Пузатова, в комнате, меблированной без вкуса, с портретами, райскими птицами, разноцветными драпри и бутылками настойки. Марья Антиповна, девятнадцатилетняя девушка, сестра Пузатова,
сидит за пяльцами и поет: «Верный цвет, мрачный цвет». Потом она говорит сама с собой:
Старая графиня *** сидела в своей уборной перед зеркалом. Три девушки окружали ее. Одна держала банку румян, другая коробку со шпильками, третья высокий чепец с лентами огненного цвета. Графиня не имела ни малейшего притязания на красоту, давно увядшую, но сохраняла все привычки своей молодости, строго следовала модам семидесятых годов и одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад. У окошка
сидела за пяльцами барышня, ее воспитанница.
Однажды поутру, часов в двенадцать, всё семейство Перекатовых собралось в гостиную. Муж, в зеленом круглом фраке, высоком клетчатом галстухе и гороховых панталонах с штиблетами, стоял перед окном и с большим вниманием ловил мух. Дочь
сидела за пяльцами; ее небольшая, полненькая ручка в черной митенке грациозно и медленно подымалась и опускалась над канвой. Ненила Макарьевна сидела на диване и молча посматривала на пол.
Пошла Аксинья Захаровна в другую боковушку, к Параше. Там Фленушка
сидела за пяльцами, вышивая пелену, а Параша на мотовиле шерсть разматывала. Фленушка пела скитскую песню, Параша ей подтягивала:
Неточные совпадения
— Ну вот вам и Долли, княжна, вы так хотели ее видеть, — сказала Анна, вместе с Дарьей Александровной выходя на большую каменную террасу, на которой в тени,
за пяльцами, вышивая кресло для графа Алексея Кирилловича,
сидела княжна Варвара. — Она говорит, что ничего не хочет до обеда, но вы велите подать завтракать, а я пойду сыщу Алексея и приведу их всех.
Подалее от этих хватов, // В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов, // Там будешь горе горевать, //
За пяльцами сидеть,
за святцами зевать.
Марья Кириловна
сидела в своей комнате, вышивая в
пяльцах, перед открытым окошком. Она не путалась шелками, подобно любовнице Конрада, которая в любовной рассеянности вышила розу зеленым шелком. Под ее иглой канва повторяла безошибочно узоры подлинника, несмотря на то ее мысли не следовали
за работой, они были далеко.
Ребенок не привыкал и через год был столько же чужд, как в первый день, и еще печальнее. Сама княгиня удивлялась его «сериозности» и иной раз, видя, как она часы целые уныло
сидит за маленькими
пяльцами, говорила ей: «Что ты не порезвишься, не пробежишь», девочка улыбалась, краснела, благодарила, но оставалась на своем месте.
— Не божитесь. Сама из окна видела. Видела собственными глазами, как вы, идучи по мосту, в хайло себе ягоды пихали! Вы думаете, что барыня далеко, ан она — вот она! Вот вам
за это! вот вам! Завтра целый день
за пяльцами сидеть!