Неточные совпадения
Иконин нисколько
не оробел и даже
слишком смело, как-то всем боком двинулся, чтоб взять билет, встряхнул волосами и бойко прочел то, что было написано на билете.
В общем числе у меня было, однако, четыре с лишком, но это уже вовсе
не интересовало меня; я сам с собою решил и доказал это себе весьма ясно, что чрезвычайно глупо и даже mauvais genre [дурной тон (фр.).] стараться быть первым, а надо так, чтоб только ни
слишком дурно, ни
слишком хорошо, как Володя.
Потом, как мне ни совестно было показывать
слишком большую радость, я
не удержался, пошел в конюшню и каретный сарай, посмотрел Красавчика, Кузьму и дрожки, потом снова вернулся и стал ходить по комнатам, поглядывая в зеркала и рассчитывая деньги в кармане и все так же счастливо улыбаясь.
Мне почему-то показалось, что именно потому, что Дмитрий
слишком горячо заступался за Дубкова, он уже
не любил и
не уважал его, но
не признавался в том из упрямства и из-за того, чтоб его никто
не мог упрекнуть в непостоянстве. Он был один из тех людей, которые любят друзей на всю жизнь,
не столько потому, что эти друзья остаются им постоянно любезны, сколько потому, что раз, даже по ошибке, полюбив человека, они считают бесчестным разлюбить его.
Вслед за ними я поехал по своим визитам. Володя, которого еще утром я просил ехать вместе, чтобы мне было
не так неловко одному, отказался, под предлогом, что это было бы
слишком чувствительно, что два братца ездят вместе на одной пролеточке.
Но уж
слишком заметно было, что она занимает меня, и поэтому она мне
не понравилась.
— Ах, ты все путаешь, — сердито крикнула на нее мать, — совсем
не троюродный, a issus de germains, [четвероюродный брат (фр.).] — вот как вы с моим Этьеночкой. Он уж офицер, знаете? Только нехорошо, что уж
слишком на воле. Вас, молодежь, надо еще держать в руках, и вот как!.. Вы на меня
не сердитесь, на старую тетку, что я вам правду говорю; я Этьена держала строго и нахожу, что так надо.
Любовь Сергеевна, как друг моего друга (я полагал), должна была сейчас же сказать мне что-нибудь очень дружеское и задушевное, и она даже смотрела на меня довольно долго молча, как будто в нерешимости —
не будет ли уж
слишком дружески то, что она намерена сказать мне; но она прервала это молчание только для того, чтобы спросить меня, в каком я факультете.
Предмет споров был будто бы Иван Яковлевич и суеверие; но спор был
слишком горяч для того, чтобы подразумеваемый смысл его
не был другой, более близкий всему семейству.
Ни в детстве, ни в отрочестве, ни потом в более зрелом возрасте я
не замечал за собой порока лжи; напротив, я скорее был
слишком правдив и откровенен; но в эту первую эпоху юности на меня часто находило странное желание, без всякой видимой причины, лгать самым отчаянным образом.
Мы так привыкли смешивать искусство с природою, что очень часто те явления природы, которые никогда
не встречали в живописи, нам кажутся неестественными, как будто природа ненатуральна, и наоборот: те явления, которые
слишком часто повторялись в живописи, кажутся нам избитыми, некоторые же виды,
слишком проникнутые одной мыслью и чувством, встречающиеся нам в действительности, кажутся вычурными.
Происходило ли это оттого, что прозаические воспоминания детства — линейка, простыня, капризничанье — были еще
слишком свежи в памяти, или от отвращения, которое имеют очень молодые люди ко всему домашнему, или от общей людской слабости, встречая на первом пути хорошее и прекрасное, обходить его, говоря себе: «Э! еще такого я много встречу в жизни», — но только Володя еще до сих пор
не смотрел на Катеньку, как на женщину.
Авдотья Васильевна, напротив, почти никогда ничего
не делала и
не только
не любила заниматься какими-нибудь вещицами или цветочками, но даже
слишком мало занималась собой и всегда убегала одеваться, когда приезжали гости.
Володя танцевал очень много, папа тоже езжал на балы с своей молодой женой; но меня, должно быть, считали или еще
слишком молодым, или неспособным для этих удовольствий, и никто
не представлял меня в те дома, где давались балы.
— Дмитрий самолюбив. Он
слишком горд и, несмотря на весь свой ум, очень любит похвалу и удивление, любит быть всегда первым, а тетенька в невинности души находится в адмирации перед ним и
не имеет довольно такту, чтобы скрывать от него эту адмирацию, и выходит, что она льстит ему, только
не притворно, а искренно.
Я уже
слишком давно начал обсуживать его для того, чтобы
не найти в нем недостатков; а в первой молодости мы любим только страстно и поэтому только людей совершенных.
Ежели со мною
не случилось того же в отношении Дмитрия, то я обязан только его упорной, педантической, более рассудочной, чем сердечной привязанности, которой бы мне
слишком совестно было изменить.
Ее веселость, как будто подсмеивающаяся над собой, над вами и над всем светом, была тоже неловкая, никому
не сообщавшаяся; ее чувствительность —
слишком приторная.
Хотя в малой мере, хотя в низших слоях общества, но
не было вещи, к которой бы он, испытав ее,
не имел
не то презрения,
не то какого-то равнодушия и невнимания, происходящих от
слишком большой легкости, с которой ему все доставалось.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж
слишком большая честь…
Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Охотно подавал подчиненным левую руку, охотно улыбался и
не только
не позволял себе ничего утверждать
слишком резко, но даже любил, при докладах, употреблять выражения вроде:"Итак, вы изволили сказать"или:"Я имел уже честь доложить вам"и т. д.
Но он упустил из виду, во-первых, что народы даже самые зрелые
не могут благоденствовать
слишком продолжительное время,
не рискуя впасть в грубый материализм, и, во-вторых, что, собственно, в Глупове благодаря вывезенному из Парижа духу вольномыслия благоденствие в значительной степени осложнялось озорством.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел
слишком быстрыми шагами и совсем
не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт
не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже
не невежеством, а излишеством просвещения.
Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются
не на нем (он
слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него
не существует никакой органической связи.