Неточные совпадения
Даже и благородного ничего не
было; напротив,
лицо мое
было такое, как у простого мужика, и такие же большие ноги и руки; а это в то время мне казалось очень стыдно.
Все как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо
было все начинать сначала; мел я два раза уронил, чувствовал, что
лицо и руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы.
Но зато, когда это случалось, он бывал чрезвычайно весел, бренчал на фортепьянах свои любимые штучки, делал сладенькие глазки и выдумывал про всех нас и Мими шуточки, вроде того, что грузинский царевич видел Мими на катанье и так влюбился, что подал прошение в синод об разводной, что меня назначают помощником к венскому посланнику, — и с серьезным
лицом сообщал нам эти новости; пугал Катеньку пауками, которых она боялась;
был очень ласков с нашими приятелями Дубковым и Нехлюдовым и беспрестанно рассказывал нам и гостям свои планы на будущий год.
Но что обо мне могли думать монахи, которые, друг за другом выходя из церкви, все глядели на меня? Я
был ни большой, ни ребенок;
лицо мое
было не умыто, волосы не причесаны, платье в пуху, сапоги не чищены и еще в грязи. К какому разряду людей относили меня мысленно монахи, глядевшие на меня? А они смотрели на меня внимательно. Однако я все-таки шел по направлению, указанному мне молодым монахом.
Была минута, что я хотел сказать «ничего», бежать назад к извозчику и ехать домой, но, несмотря на надвинутые брови,
лицо старика внушало доверие. Я сказал, что мне нужно видеть духовника, назвав его по имени.
Я
был совершенно счастлив; слезы счастия подступали мне к горлу; я поцеловал складку его драдедамовой рясы и поднял голову.
Лицо монаха
было совершенно спокойно.
Много тут
было разнообразных фигур и
лиц, но все они, по моим тогдашним понятиям, легко распределялись на три рода.
Впоследствии я узнал, что латинский профессор покровительствовал Иконину и что Иконин даже жил у него. Я ответил тотчас же на вопрос из синтаксиса, который
был предложен Иконину, но профессор сделал печальное
лицо и отвернулся от меня.
Кое-как я стал добираться до смысла, но профессор на каждый мой вопросительный взгляд качал головой и, вздыхая, отвечал только «нет». Наконец он закрыл книгу так нервически быстро, что захлопнул между листьями свой палец; сердито выдернув его оттуда, он дал мне билет из грамматики и, откинувшись назад на кресла, стал молчать самым зловещим образом. Я стал
было отвечать, но выражение его
лица сковывало мне язык, и все, что бы я ни сказал, мне казалось не то.
-Jérôme уверял, что спинка сюртука морщила, я сошел вниз с самодовольной улыбкой, которая совершенно невольно распускалась на моем
лице, и пошел к Володе, чувствуя и как будто не замечая взгляды домашних, которые из передней и из коридора с жадностью
были устремлены на меня.
Я хотел уже перестать и только посмотреться с трубкой в зеркало, как, к удивлению моему, зашатался на ногах; комната дошла кругом, и, взглянув в зеркало, к которому я с трудом подошел, я увидел, что
лицо мое
было бледно, как полотно.
Как только Дмитрий вошел ко мне в комнату, по его
лицу, походке и по свойственному ему жесту во время дурного расположения духа, подмигивая глазом, гримасливо подергивать головой набок, как будто для того, чтобы поправить галстук, я понял, что он находился в своем холодно упрямом расположении духа, которое на него находило, когда он
был недоволен собой, и которое всегда производило охлаждающее действие на мое к нему чувство.
Володя без сюртука сидел против него на диване и, судя по раскрасневшемуся
лицу и недовольному беглому взгляду, который он, на секунду оторвав от карт, бросил на нас,
был очень занят игрой.
У Володи
была большая красивая рука; отдел большого пальца и выгиб остальных, когда он держал карты,
были так похожи на руку папа, что мне даже одно время казалось, что Володя нарочно так держит руки, чтоб
быть похожим на большого; но, взглянув на его
лицо, сейчас видно
было, что он ни о чем не думает, кроме игры.
Я знал, что Сонечка с матерью
была за границею, где они пробыли года два и где, рассказывали, их вывалили в дилижансе и Сонечке изрезали
лицо стеклами кареты, отчего она будто бы очень подурнела.
Она
была очень мала ростом, очень худа и с желтоватым, нездоровым цветом
лица.
Шрамов на
лице не
было заметно никаких, но прелестные выпуклые глаза и светлая, добродушно веселая улыбка
были те же, которые я знал и любил в детстве.
— Ах, как я рада вас видеть, милый Nisolas, — сказала она, вглядываясь мне в
лицо с таким искренним выражением удовольствия, что в словах «милый Nicolas» я заметил дружеский, а не покровительственный тон. Она, к удивлению моему, после поездки за границу
была еще проще, милее и родственнее в обращении, чем прежде. Я заметил два маленькие шрама около носу и на брови, но чудесные глаза и улыбка
были совершенно верны с моими воспоминаниями и блестели по-старому.
— Где все теперь тогдашние Ивины, Корнаковы? Помните? — продолжала она, с некоторым любопытством вглядываясь в мое раскрасневшееся, испуганное
лицо, — славное
было время!
Через минуты две действительно вошел князь Михайло. Это
был невысокий плотный господин, весьма неряшливо одетый, невыбритый и с каким-то таким равнодушным выражением в
лице, что оно походило даже на глупое. Он нисколько не
был рад меня видеть, по крайней мере, не выразил этого. Но княгиня, которой он, по-видимому, очень боялся, сказала ему...
— Не правда ли, как Вольдемар (она забыла, верно, мое имя) похож на свою maman? — и сделала такой жест глазами, что князь, должно
быть, догадавшись, чего она хотела, подошел ко мне и с самым бесстрастным, даже недовольным выражением
лица протянул мне свою небритую щеку, в которую я должен
был поцеловать его.
Что еще более делало некрасивым ее некрасивое
лицо,
была странная прическа с пробором сбоку (одна из тех причесок, которые придумывают для себя плешивые женщины).
Ей можно бы
было дать больше, судя по буклям полуседых волос, откровенно выставленных из-под чепца, но по свежему, чрезвычайно нежному, почти без морщин
лицу, в особенности же по живому, веселому блеску больших глаз ей казалось гораздо меньше.
Наконец последнее
лицо этого семейства, Варенька,
была очень полная девушка лет шестнадцати.
Во время чая чтение прекратилось и дамы занялись разговором между собой о
лицах и обстоятельствах мне незнакомых, как мне казалось, только для того, чтобы, несмотря на ласковый прием, все-таки дать мне почувствовать ту разницу, которая по годам и положению в свете
была между мною и ими.
Остановившись у двери, Дмитрий оглянулся на меня, и выражение бешенства и жестокости, которое за секунду
было на его
лице, заменилось таким кротким, пристыженным и любящим детским выражением, что мне стало жалко его, и, как ни хотелось отвернуться, я не решился этого сделать.
Все самые неестественные
лица и события
были для меня так же живы, как действительность, я не только не смел заподозрить автора во лжи, но сам автор не существовал для меня, а сами собой являлись передо мной, из печатной книги, живые, действительные люди и события.
Ежели я нигде не встречал
лиц, похожих на те, про которых я читал, то я ни секунды не сомневался в том, что они
будут.
Род человеческий можно разделять на множество отделов — на богатых и бедных, на добрых и злых, на военных и статских, на умных и глупых и т. д., и т. д., но у каждого человека
есть непременно свое любимое главное подразделение, под которое он бессознательно подводит каждое новое
лицо.
И вот тогда-то я ложился на свою постель,
лицом к саду, и, закрывшись, сколько возможно
было, от комаров и летучих мышей, смотрел в сад, слушал звуки ночи и мечтал о любви и счастии.
Петр Васильевич, несмотря на свое некрасивое
лицо, неуклюжесть и заиканье,
был человек с чрезвычайно твердыми правилами и необыкновенным практическим умом.
И сама Анна Дмитриевна
была игрушечка — маленькая, худенькая, с свежим цветом
лица, с хорошенькими маленькими ручками, всегда веселая и всегда к
лицу одетая.
Накануне этого официального извещения все в доме уже знали и различно судили об этом обстоятельстве. Мими не выходила целый день из своей комнаты и плакала. Катенька сидела с ней и вышла только к обеду, с каким-то оскорбленным выражением
лица, явно заимствованным от своей матери; Любочка, напротив,
была очень весела и говорила за обедом, что она знает отличный секрет, который, однако, она никому не расскажет.
Он стоял в гостиной, опершись рукой о фортепьяно, и нетерпеливо и вместе с тем торжественно смотрел в мою сторону. На
лице его уже не
было того выражения молодости и счастия, которое я замечал на нем все это время. Он
был печален. Володя с трубкой в руке ходил по комнате. Я подошел к отцу и поздоровался с ним.
Но из всех этих
лиц не много
было мне знакомых, да и с теми знакомство ограничивалось кивком головы и словами: «Здравствуйте, Иртеньев!» Вокруг же меня жали друг другу руки, толкались, слова дружбы, улыбки, приязни, шуточки сыпались со всех сторон.
Раз я страстно влюбился в очень полную даму, которая ездила при мне в манеже Фрейтага, вследствие чего каждый вторник и пятницу — дни, в которые она ездила, — я приходил в манеж смотреть на нее, но всякий раз так боялся, что она меня увидит, и потому так далеко всегда становился от нее и бежал так скоро с того места, где она должна
была пройти, так небрежно отворачивался, когда она взглядывала в мою сторону, что я даже не рассмотрел хорошенько ее
лица и до сих пор не знаю,
была ли она точно хороша собой или нет.
Я привык к
лицам этого семейства, к различным их настроениям, сделал себе уже ясное понятие о их взаимных отношениях, привык к комнатам и мебели и, когда гостей не
было, чувствовал себя совершенно свободным, исключая тех случаев, когда оставался один в комнате с Варенькой.
Одна плаксивая Любочка, с ее гусиными ногами и нехитрыми разговорами, полюбила мачеху и весьма наивно и иногда неловко старалась сблизить ее со всем нашим семейством; зато и единственное
лицо во всем мире, к которому, кроме ее страстной любви к папа, Авдотья Васильевна имела хоть каплю привязанности,
была Любочка.
Это
был маленький плотный брюнет с несколько оплывшим и всегда глянцевитым, но чрезвычайно умным, живым и независимым
лицом.
У него
было одно из тех выразительных
лиц, которые несколько часов после того, как вы их увидите в первый раз, вдруг совершенно изменяются в ваших глазах.
Это
был он, с обстриженными под гребенку седыми волосами, выбритым синим лбом и с своим всегдашним мрачным и энергическим выражением
лица.
Легкий мороз испуга пробежал у меня по спине только тогда, когда молодой профессор, тот самый, который экзаменовал меня на вступительном экзамене, посмотрел мне прямо в
лицо и я дотронулся до почтовой бумаги, на которой
были написаны билеты.
Я думал, что Иленька Грап плюнет мне в
лицо, когда меня встретит, и, сделав это, поступит справедливо; что Оперов радуется моему несчастью и всем про него рассказывает; что Колпиков
был совершенно прав, осрамив меня у Яра; что мои глупые речи с княжной Корнаковой не могли иметь других последствий, и т. д., и т. д.