Неточные совпадения
Уже ко времени Константина всё понимание учения свелось к резюме, утвержденным светской властью, — резюме споров, происходивших на соборе, — к символу веры,
в котором значится: верую
в то-то, то-то и то-то и под конец —
в единую,
святую, соборную и апостольскую
церковь, т. е.
в непогрешимость тех лиц, которые называют себя
церковью, так что всё свелось к тому, что человек верит уже не богу, не Христу, как они открылись ему, а тому, чему велит верить
церковь.
Лютеранский катехизис говорит: «
Церковь есть
святое христианство, или собрание всех верующих под Христом, главою их,
в котором св. дух через Евангелие и таинства предлагает, сообщает, усваивает божеское спасение», подразумевая то, что католическая
церковь заблудшая и отпавшая и что истинное предание хранится
в лютеранстве.
Если допустить понятие
церкви в том значении, которое дает ему Хомяков, т. е. как собрание людей, соединенных любовью и истиной, то всё, что может сказать всякий человек по отношению этого собрания, — это то, что весьма желательно быть членом такого собрания, если такое существует, т. е. быть
в любви и истине; но нет никаких внешних признаков, по которым можно бы было себя или другого причислить к этому
святому собранию или отвергнуть от него, так как никакое внешнее учреждение не может отвечать этому понятию.]
Если католики утверждают, что Дух
святой во время разделения
церквей арианской и греческой оставлял отпавшие
церкви и оставался
в одной истинной, то точно с таким же правом могут утверждать протестанты всякого наименования, что во время отделения их
церкви от католической дух
святой оставлял католическую и переходил
в церковь, ими признаваемую. Так они это и делают.
Внушение народу этих чуждых ему, отжитых и не имеющих уже никакого смысла для людей нашего времени формул византийского духовенства о троице, о божией матери, о таинствах, о благодати и т. п. составляет одну часть деятельности русской
церкви; другую часть ее деятельности составляет деятельность поддержания идолопоклонства
в самом прямом смысле этого слова: почитания
святых мощей, икон, принесения им жертв и ожидания от них исполнения желаний.
Потом внушается воспитываемому, что при виде всякой
церкви и иконы надо делать опять то же, т. е. креститься; потом внушается, что
в праздники (праздники — это дни,
в которые Христос родился, хотя никто не знает, когда это было, дни,
в которые он обрезался,
в которые умерла богородица,
в которые принесен крест,
в которые внесена икона,
в которые юродивый видел видение и т. п.),
в праздники надо одеться
в лучшие одежды и идти
в церковь и покупать и ставить там свечи перед изображениями
святых, подавать записочки и поминания и хлебцы, для вырезывания
в них треугольников, и потом молиться много раз за здоровье и благоденствие царя и архиереев и за себя и за свои дела и потом целовать крест и руку у священника.
Потом внушается, что если мужчина и женщина хотят, чтобы их плотское общение было свято, то они должны прийти
в церковь, надеть на себя металлические короны, выпить питья, обойти под звуки пения три раза вокруг стола, и что тогда плотское общение мужчины и женщины сделается
святым и совсем особенным от всяких других.
Неточные совпадения
Его обрадовала мысль о том, как легче было поверить
в существующую, теперь живущую
церковь, составляющую все верования людей, имеющую во главе Бога и потому
святую и непогрешимую, от нее уже принять верования
в Бога,
в творение,
в падение,
в искупление, чем начинать с Бога, далекого, таинственного Бога, творения и т. д.
В деревянной небольшой
церкви служил священник молебен, окропил всех
святою водою; все целовали крест.
Колокол ударял твердо и определенно по одному разу
в две или даже
в три секунды, но это был не набат, а какой-то приятный, плавный звон, и я вдруг различил, что это ведь — звон знакомый, что звонят у Николы,
в красной
церкви напротив Тушара, —
в старинной московской
церкви, которую я так помню, выстроенной еще при Алексее Михайловиче, узорчатой, многоглавой и «
в столпах», — и что теперь только что минула
Святая неделя и на тощих березках
в палисаднике тушаровского дома уже трепещут новорожденные зелененькие листочки.
«Он и всех-то нас
святее и исполняет труднейшее, чем по уставу, — сказали бы тогда иноки, — а что
в церковь не ходит, то, значит, сам знает, когда ему ходить, у него свой устав».
Ибо едва только я скажу мучителям: «Нет, я не христианин и истинного Бога моего проклинаю», как тотчас же я самым высшим Божьим судом немедленно и специально становлюсь анафема проклят и от
церкви святой отлучен совершенно как бы иноязычником, так даже, что
в тот же миг-с — не то что как только произнесу, а только что помыслю произнести, так что даже самой четверти секунды тут не пройдет-с, как я отлучен, — так или не так, Григорий Васильевич?