Неточные совпадения
И похвально ли, достойно ли
человека и христианина опять за деньги проповедовать в народе вместо христианства заведомо нелепые и
вредные суеверия?
Не может
человек нашего времени, исповедуй он или не исповедуй божественности Христа, не знать, что участвовать в качестве ли царя, министра, губернатора, или урядника в том, чтобы продать у бедной семьи последнюю корову на подати для того, чтобы отдать эти деньги на пушки или на жалованье и пансионы роскошествующим, праздным и
вредным чиновникам; или участвовать в том, чтобы посадить в тюрьму кормильца семьи за то, что мы сами развратили его, и пустить семью его по миру; или участвовать в грабежах и убийствах войн; или во внушении вместо Христова закона диких идолопоклоннических суеверий; или загнать забежавшую на свою землю корову
человека, у которого нет земли; или с
человека, работающего на фабрике, вычесть за нечаянно испорченный предмет; или содрать вдвое за предмет с бедного только потому, что он в крайней нужде; не может не знать ни один
человек нашего времени, что все эти дела — скверные, постыдные и что делать их не надо.
И нельзя доказать ни того, как это утверждают защитники государства, что уничтожение государства повлечет за собой общественный хаос, взаимные грабежи, убийства и уничтожение всех общественных учреждений и возвращение человечества к варварству; ни того, как это утверждают противники государства, что
люди уже стали настолько разумны и добры, что не грабят и не убивают друг друга, предпочитают мирное общение вражде, что сами без помощи государства учредят всё то, что им будет нужно, а что поэтому государство не только не содействует всему этому, а, напротив, под видом ограждения
людей производит на них
вредное и ожесточающее влияние.
Я знаю про себя, что мне не нужно отделение себя от других народов, и потому я не могу признавать своей исключительной принадлежности к какому-либо народу и государству и подданства какому-либо правительству; знаю про себя, что мне не нужны все те правительственные учреждения, которые устраиваются внутри государств, и потому я не могу, лишая
людей, нуждающихся в моем труде, отдавать его в виде подати на ненужные мне и, сколько я знаю,
вредные учреждения; я знаю про себя, что мне не нужны ни управления, ни суды, производимые насилием, и потому я не могу участвовать ни в том, ни в другом; я знаю про себя, что мнене нужно ни нападать на другие народы, убивая их, ни защищаться от них с оружием в руках, и потому я не могу участвовать в войнах и приготовлениях к ним.
Заблуждение это пагубно тем, что оно заставляет
людей, пренебрегая основной силой своей жизни — своей духовной деятельностью, — переносить всё свое внимание и энергию на деятельность насилия поверхностную, праздную и большею частью
вредную.
На этом признании необходимости и потому неизменности существующего порядка зиждется и то всегда всеми участниками государственных насилий приводимое в свое оправдание рассуждение о том, что так как существующий порядок неизменен, то отказ отдельного лица от исполнения возлагаемых на него обязанностей не изменит сущности дела, а может сделать только то, что на месте отказавшегося будет другой
человек, который может исполнить дело хуже, т. е. еще жесточе, еще
вреднее для тех
людей, над которыми производится насилие.
Но метафизика лицемерия говорит ему, что он может слыть добродетельным
человеком, продолжая свою
вредную деятельность: религиозному
человеку нужно только верить, а либеральному нужно только содействовать изменению внешних условий — прогрессу промышленности.
Ежели бы мне не прислали розанчиков, то значило бы, что меня наказывают заточением, но теперь выходило, что я еще не наказан, что я только удален от других, как
вредный человек, а что наказание впереди.
Неточные совпадения
Науки бывают разные; одни трактуют об удобрении полей, о построении жилищ человеческих и скотских, о воинской доблести и непреоборимой твердости — сии суть полезные; другие, напротив, трактуют о
вредном франмасонском и якобинском вольномыслии, о некоторых якобы природных
человеку понятиях и правах, причем касаются даже строения мира — сии суть
вредные.
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других
людей и которого он прежде стыдился, как
вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще считаю это бесполезным и даже
вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана не
людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого рода влечет за собой тяжелую кару.
— Нет, — сморщившись от досады за то, что его подозревают в такой глупости, сказал Серпуховской. — Tout ça est une blague. [Всё это глупости.] Это всегда было и будет. Никаких коммунистов нет. Но всегда
людям интриги надо выдумать
вредную, опасную партию. Это старая штука. Нет, нужна партия власти
людей независимых, как ты и я.
— Очень метко, — похвалила мать, улыбаясь. — Но соединение
вредных книг с неприличными картинками — это уже обнаруживает натуру испорченную. Ржига очень хорошо говорит, что школа — учреждение, где производится отбор
людей, способных так или иначе украсить жизнь, обогатить ее. И — вот: чем бы мог украсить жизнь Дронов?