Неточные совпадения
Василий Андреич так и сделал и, отъехав с полверсты, у
высокой мотавшейся от
ветра дубовой ветки с сухими, кой-где державшимися на ней листьями, свернул влево.
Подъехав к уныло гудевшим на
ветру лозинам, лошадь вдруг поднялась передними ногами
выше саней, выбралась и задними на возвышенье, повернула влево и перестала утопать в снегу по колена.
От окна отошли, и через минуты две — слышно было — отлипла дверь в сенях, потом стукнула щеколда в наружной двери, и, придерживая дверь от
ветра, высунулся
высокий старый с белой бородой мужик в накинутом полушубке сверх белой праздничной рубахи и за ним малый в красной рубахе и кожаных сапогах.
Но черное это было не неподвижно, а всё шевелилось, и было не деревня, а выросший на меже
высокий чернобыльник, торчавший из-под снега и отчаянно мотавшийся под напором гнувшего его всё в одну сторону и свистевшего в нем
ветра.
Он повертывает голову, прокапывает перед собою снег рукою и открывает глаза. Светло; так же свистит
ветер в оглоблях, и так же сыплется снег, с тою только разницею, что уже не стегает о лубок саней, а беззвучно засыпает сани и лошадь всё
выше и
выше, и ни движенья, ни дыханья лошади не слышно больше. «Замерз, должно, и он», — думает Никита про Мухортого. И действительно, те удары копыт о сани, которые разбудили Никиту, были предсмертные усилия удержаться на ногах уже совсем застывшего Мухортого.
Все притихли.
Высокий ветер, чистый и свободный от испарений земли, тянулся в пролеты, шевеля веревки, и, заходя в самые колокола, вызывал по временам протяжные отголоски. Они тихо шумели глубоким металлическим шумом, за которым ухо ловило что-то еще, точно отдаленную невнятную музыку или глубокие вздохи меди. От всей расстилавшейся внизу картины веяло тихим спокойствием и глубоким миром.
Неточные совпадения
Не
ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С
высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по
высокой траве, против пустынного
ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее.
Сильный западный
ветер поднимал столбами пыль с дорог и полей, гнул макушки
высоких лип и берез сада и далеко относил падавшие желтые листья.
Потом на проспект выдвинулась похоронная процессия, хоронили героя, медные трубы выпевали мелодию похоронного марша, медленно шагали черные лошади и солдаты, зеленоватые, точно болотные лягушки, размахивал кистями и бахромой катафалк, держась за него рукою, деревянно шагала
высокая женщина, вся в черной кисее, кисея летала над нею, вокруг ее,
ветер как будто разрывал женщину на куски или хотел подбросить ее к облакам.
Нас, как я сказал
выше, держал почти на одном месте противный восточный и северо-восточный
ветер, неровный, сильный, с беспрерывными шквалами.