Неточные совпадения
Так не поступают честные
люди. Прошу немедленно прислать
с сим посланным. Мне самому нужда дозарезу. Неужели же ты не можешь достать?
— А то тут мужик показывает, что я ему фальшивый купон дал. Мужик бестолковый, Бог знает что говорит, а ты
человек с понятием. Так и говори, что дрова мы покупаем только в складе. А это я тебе давно хотел дать на куртку, — прибавил Евгений Михайлович и дал дворнику 5 рублей.
Дело кончилось тем, что судья отказал Ивану Миронову в иске, положил взыскать
с него 5 рублей судебных издержек, которые Евгений Михайлович великодушно простил ему. Отпуская Ивана Миронова, судья прочел ему наставление о том, чтобы он вперед был осторожнее в взведении обвинений на почтенных
людей и был бы благодарен за то, что ему простили судебные издержки и не преследуют его за клевету, за которую он отсидел бы месяца три в тюрьме.
В деревне старики говорят: живи в законе
с женой, трудись, лишнее не ешь, не щеголяй, а здесь
люди умные, ученые — значит, знают настоящие законы, — живут в свое удовольствие.
Законоучитель Введенский был вдовец, академик и
человек очень самолюбивый. Еще в прошлом году он встретился в одном обществе
с отцом Смоковникова и, столкнувшись о ним в разговоре о вере, в котором Смоковников разбил его по всем пунктам и поднял на смех, решил обратить особенное внимание на сына и, найдя в нем такое же равнодушие к Закону Божию, как и в неверующем отце, стал преследовать его и даже провалил его на экзамене.
— Я считаю недостойным себя говорить
с таким господином, как вы, — проговорил отец Михаил, оскорбленный последними словами Смоковникова в особенности потому, что он знал, что они справедливы. Он прошел полный курс духовной академии и потому давно уже не верил в то, что исповедывал и проповедывал, а верил только в то, что все
люди должны принуждать себя верить в то, во что он принуждал себя верить.
Хромой портной был
человек умный и наблюдательный, по своей должности много видавший разных
людей и, вследствие своей хромоты, всегда сидевший и потому расположенный думать. Прожив у Марии Семеновны неделю, не мог надивиться на ее жизнь. Один раз она пришла к нему в кухню, где он шил, застирать полотенцы и разговорилась
с ним об его житье, как брат его обижал, и как он отделился от него.
Девушка эта встретилась в Петербурге
с студентом Тюриным, сыном земского начальника Симбирской губернии, и полюбила его, но полюбила она не обыкновенной женской любовью
с желанием стать его женой и матерью его детей, а товарищеской любовью, питавшейся преимущественно одинаковым возмущением и ненавистью не только к существующему строю, но и к
людям, бывшим его представителями, и [сознанием] своего умственного, образовательного и нравственного превосходства над ними.
Она была уверена, что и призвание ее не в том, чтобы рожать и воспитывать детей, — она даже
с гадливостью и презрением смотрела на такое призвание, — а в том, чтобы разрушить существующий строй, сковывающий лучшие силы народа, и указать
людям тот новый путь жизни, который ей указывался европейскими новейшими писателями.
Министр был по душе добрый
человек и очень жалел эту здоровую, красивую казачку, но он говорил себе, что на нем лежат тяжелые государственные обязанности, которые он исполняет, как они ни трудны ему. И когда его бывший товарищ, камергер, знакомый Тюриных, встретился
с ним на придворном бале и стал просить его за Тюрина и Турчанинову, министр пожал плечами, так что сморщилась красная лента на белом жилете, и сказал...
— Прощайте, — сказала Мария Семеновна и, глядя на учителя, совсем столкнулась
с высоким
человеком с очень длинными руками и строгим лицом.
Человек,
с которым она столкнулась, был Степан.
Сидя в трактире за чаем и водкой, он приглядывался к
людям всё
с той же стороны: как можно убить их.
— Не надивлюсь на него, — отвечал смотритель, довольный тем, что Степан похвалил обращение
с ним. — Второй месяц он у нас, примерного поведения. Только боюсь, не задумывает ли чего.
Человек отважный и силы непомерной.
В общей камере он жил среди двадцати
человек, как будто был один, никого не видел, ни
с кем не говорил и всё так же мучался. Особенно тяжело ему было, когда все спали, а он не спал и попрежнему видел ее, слышал ее голос, потом опять являлись черные
с своими страшными глазами и дразнили его.
И
с этого времени Степан стал другим
человеком.
Он был судебным следователем в том округе, где судился Степан Пелагеюшкин. Еще на первом допросе Степан удивил его своими ответами простыми, правдивыми и спокойными. Махин бессознательно чувствовал, что этот стоящий перед ним
человек в кандалах и
с бритой головой, которого привели и караулят и отведут под замок два солдата, что это
человек вполне свободный, нравственно недосягаемо высоко стоящий над ним.
Махин потому так хорошо и помнил и мог передать всё, что он всегда был совершенно безучастен к тем
людям,
с которыми имел дело.
Один был уже старый
с длинной белокурой бородой в завитках,
с спокойным и строгим, красивым лицом, другой был цыганского склада, не старый
человек с блестящими черными глазами и курчавыми, взъерошенными волосами.
— Как же думаешь? Я сколько душ загубил, а она, сердечная, только
людям помогала. Что же, думаешь, мне
с ней одно будет? Нет, погоди…
— Мне многое нужно, не могу сказать при
людях. Дай мне случай говорить
с тобою наедине.
—
С ним не опасно. Это святой
человек. Спросите у кого хотите.
И вот Митя Смоковников принял Степана, плешивого, худого, загорелого
человека, и поехал
с ним.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один
человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Ляпкин-Тяпкин, судья,
человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом
с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у
человека с грубо развитыми склонностями души.
X л е
с т а к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный
человек. Теперь другое дело.
А вы — стоять на крыльце, и ни
с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь
с просьбою, а хоть и не
с просьбою, да похож на такого
человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)