Неточные совпадения
— Да чтò ж? Известно, батюшка, Дутловы люди сильные; во всей вотчине почитай первый мужик, — отвечала кормилица, поматывая головой. — Летось другую связь из своего леса
поставил, господ не трудили. Лошадей у них, окромя жеребят да подростков,
троек шесть соберется, а скотины, коров да овец как с поля гонят, да бабы выйдут на улицу загонять, так в воротах их-то сопрется, что беда; да и пчел-то колодок сотни две, не то больше живет. Мужик оченно сильный, и деньги должны быть.
В его горячечно работавшем мозгу мелькнуло воспоминание, как один гимназист его класса просил учителя
поставить тройку, а когда получил отказ, стал перед учителем на колени, сложил руки ладонь к ладони, как на молитве, и заплакал.
Неточные совпадения
И совершенно серьезно
ставил единицу. К отметкам он относился с насмешливым пренебрежением и часто, по просьбе класса, переправлял классные двойки на
тройки или даже четверки… Но единицы, поставленные на улице, отстаивал упорнее.
— Экипаж на житный двор, а лошадей в конюшню!
Тройку рабочих пусть выведут пока из стойл и
поставят под сараем, к решетке. Они смирны, им ничего не сделается. А мы пойдемте в комнаты, — обратилась она к ожидавшим ее девушкам и, взяв за руки Лизу и Женни, повела их на крыльцо. — Ах, и забыла совсем! — сказала игуменья, остановясь на верхней ступеньке. — Никитушка! винца ведь не пьешь, кажется?
— Я пришла к тебе против своей воли, — сказала она твердым голосом, — но мне велено исполнить твою просьбу.
Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду, — но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты не
ставил и чтоб во всю жизнь уже после не играл. Прощаю тебе мою смерть, с тем чтоб ты женился на моей воспитаннице Лизавете Ивановне…
Он
поставил против моей фамилии
тройку, и я вышел в тумане и позоре вон…
«И на этот не могу ответить», он сказал: «А меня ваша четверка сильно интересует, и я желал бы, чтобы вы перешли на второй курс. Не можете ли чего-либо ответить по собственному соображению?» И когда я понес невообразимый вздор, экзаменаторы переглянулись и тем не менее
поставили мне
тройку. Любезные лекторы французского и немецкого языков
поставили мне по пятерке, а Погодин, по старой памяти, тоже
поставил четверку из русской истории. Таким образом я, к великой радости, перешел на второй курс.