Неточные совпадения
— Что,
капитан, —
сказал Калугин, — когда опять на баксиончик? Помните, как мы с вами встретились на Шварцовском редуте — жарко было? а?
Когда же на крыльце штабс-капитан
сказал: «прощай, Никита!» то Никита вдруг разразился принужденными рыданиями и бросился целовать руки своего барина. «Прощайте, барин!» всхлипывая, говорил он.
— А вот я рад, что и вы здесь,
капитан, —
сказал он морскому офицеру, в штаб-офицерской шинели, с большими усами и Георгием, который вошел в это время в блиндаж и просил генерала дать ему рабочих, чтобы исправить на его батарее две амбразуры, которые были засыпаны. — Мне генерал приказал узнать, — продолжал Калугин, когда командир батареи перестал говорить с генералом, — могут ли ваши орудия стрелять по траншее картечью?
— Ну, так я пойду один, если вы позволите, —
сказал он несколько насмешливым тоном
капитану, который, однако, не обратил на его слова никакого внимания.
— Смотрите,
капитан, это прямо сюда, —
сказал, подшучивая, Калугин и толкая Праскухина. Пройдя еще немного с ними, он повернул в траншею, ведущую к блиндажу. — «Нельзя
сказать, чтобы он был очень храбр, — этот
капитан», — подумал он, входя в двери блиндажа.
— Может быть, так же недоверчиво улыбнутся и моей ране, да еще
скажут что-нибудь, — подумал штабс-капитан и решительно, несмотря на доводы барабанщика, пошел назад к роте.
— Не знаю, убит, кажется, — неохотно отвечал прапорщик, который, между прочим, был очень недоволен, что штабс-капитан вернулся и тем лишил его удовольствия
сказать, что он один офицер остался в роте.
— Что, вы ранены,
капитан? —
сказал Калугин с улыбкой, которая значила: — «что вы видели меня вчера? каков я?»
— Неужели продолжается еще перемирие? —
сказал Гальцин, учтиво обращаясь к нему по-русски и тем говоря — как это показалось штабс-капитану — что вам, должно быть, тяжело будет говорить по-французски, так не лучше ли уж просто?.. И с этим адъютанты отошли от него.
— Вы можете себе представить,
капитан, — продолжал разливавший чай, обращаясь к безрукому и поднимая ножик, который уронил этот, — нам
сказали, что лошади ужасно дороги в Севастополе, мы и купили сообща лошадь в Симферополе.
— Я тебе всю правду
скажу, Миша! У нас уж ни у кого денег нет, и мы все должны этому штабс-капитану, который из П. едет. Ужасно стыдно!
— Прапорщика-с? —
сказал фельдфебель, еще больше смущая Володю беглым, брошенным на него взглядом, выражавшим как будто вопрос: «ну что это за прапорщик, и стоит ли его помещать куда-нибудь?» — Да вот-с внизу, ваше высокоблагородие, у штабс-капитана могут поместиться их благородие, — продолжал он, подумав немного: — теперь штабс-капитан на баксионе, так ихняя койка пустая остается.
— Я уж приказал себе чайку поставить, — отвечал он, — а водочки покаместа хватить можно для услаждения души. Очень приятно познакомиться; прошу нас любить и жаловать, —
сказал он Володе, который, встав, поклонился ему: — штабс-капитан Краут. Мне на бастионе фейерверкер сказывал, что вы прибыли еще вчера.
— Что, Дмитрий Гаврилыч, —
сказал он, потрясая
капитана за коленки, — как поживаете, батюшка. Что ваше представленье молчит еще?
— Нет, —
сказал Володя: — я не знаю, как быть. Я
капитану говорил: у меня лошади нет, да и денег тоже нет, покуда я не получу фуражных и подъемных. Я хочу просить покаместа лошади у батарейного командира, да боюсь, как бы он не отказал мне.
— Поживем, посмотрим, —
сказал штабс-капитан: — и вы будете брать доход, и они, как будут батареей командовать, тоже будут остатки в карман класть, — прибавил он, указывая на Володю.
— Нет-с, уж я… извините меня,
капитан, — покраснев до ушей,
сказал Володя, — уж я это считаю неблагородно.
— Эге-ге! Какой он бедовый! —
сказал Краут: — дослужитесь до
капитана, не то будете говорить.
— А я вам вот что
скажу, молодой человек, — начал более серьезным тоном штабс-капитан.
— А вы нынче
скажите Аполлон Сергеичу, чтоб он вина поставил, —
сказал Черновицкий, застегиваясь,
капитану. — И что он скупится? Убьют, так никому не достанется!
— Да вы сами
скажите, — отвечал
капитан.
Все согласились. Краут нарезал бумажки, скатал их и насыпал в фуражку.
Капитан шутил и даже решился при этом случае попросить вина у полковника, для храбрости, как он
сказал. Дяденко сидел мрачный, Володя улыбался чему-то, Черновицкий уверял, что непременно ему достанется, Краут был совершенно спокоен.
Неточные совпадения
— Вот и Крестовая! —
сказал мне штабс-капитан, когда мы съехали в Чертову долину, указывая на холм, покрытый пеленою снега; на его вершине чернелся каменный крест, и мимо его вела едва-едва заметная дорога, по которой проезжают только тогда, когда боковая завалена снегом; наши извозчики объявили, что обвалов еще не было, и, сберегая лошадей, повезли нас кругом.
— Знаю, братец, знаю без тебя! —
сказал штабс-капитан. — Уж эти бестии! рады придраться, чтоб сорвать на водку.
— Конечно, по-ихнему, —
сказал штабс-капитан, — он был совершенно прав.
— Жалкие люди! —
сказал я штабс-капитану, указывая на наших грязных хозяев, которые молча на нас смотрели в каком-то остолбенении.
Скажите-ка, пожалуйста, — продолжал штабс-капитан, обращаясь ко мне, — вы вот, кажется, бывали в столице, и недавно: неужели тамошная молодежь вся такова?