Неточные совпадения
Его слишком
большая развязность, размахивание руками, громкий смех и голос, казавшиеся вам нахальством, покажутся вам тем особенным бретерским настроением духа, которое приобретают иные очень молодые люди после опасности; но всё-таки вы подумаете, что он станет вам рассказывать, как плохо на 4-м бастионе от бомб и
пуль: ничуть не бывало! плохо оттого, что грязно.
Вланг тоже было вылез вместе с ним, но при первом звуке
пули стремглав, пробивая себе головой дорогу, кубарем бросился назад в отверстие блиндажа, при общем хохоте тоже
большей частью повышедших на воздух солдатиков.
Старались унять кровь, в изобилии стремившуюся из раны, нанесенной
большою пулею в самое сердце, звали его по имени и кричали ему на ухо: «Саша!
Неточные совпадения
Я надеялся, что скука не живет под чеченскими
пулями; — напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал
больше внимание на комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же? // Да Ольга слово уж дала // Онегину. О Боже, Боже! // Что слышит он? Она могла… // Возможно ль? Чуть лишь из пеленок, // Кокетка, ветреный ребенок! // Уж хитрость ведает она, // Уж изменять научена! // Не в силах Ленский снесть удара; // Проказы женские кляня, // Выходит, требует коня // И скачет. Пистолетов пара, // Две
пули —
больше ничего — // Вдруг разрешат судьбу его.
Если цапнет
пуля или царапнет саблей по голове или по чему-нибудь иному, не давайте
большого уваженья такому делу.
Дуня подняла револьвер и, мертво-бледная, с побелевшею, дрожавшею нижнею губкой, с сверкающими, как огонь,
большими черными глазами, смотрела на него, решившись, измеряя и выжидая первого движения с его стороны. Никогда еще он не видал ее столь прекрасною. Огонь, сверкнувший из глаз ее в ту минуту, когда она поднимала револьвер, точно обжег его, и сердце его с болью сжалось. Он ступил шаг, и выстрел раздался.
Пуля скользнула по его волосам и ударилась сзади в стену. Он остановился и тихо засмеялся:
Василиса Егоровна, присмиревшая под
пулями, взглянула на степь, на которой заметно было
большое движение; потом оборотилась к мужу и сказала ему: «Иван Кузмич, в животе и смерти бог волен: благослови Машу. Маша, подойди к отцу».