Неточные совпадения
Люди не
считают дурным есть животных оттого, что ложные учителя уверили их в том, что
бог разрешил людям есть животных. Это неправда. В каких бы книгах ни было написано, что не грех убивать животных и есть их, в сердце каждого человека написано яснее, чем в каких бы то ни было книгах, что животных надо жалеть и нельзя убивать также, как и людей. Мы все знаем это, если не заглушаем в
себе совести.
Трудно различить, служишь ли ты людям для души, для
бога или для похвалы от них. Поверка одна: если делаешь дело которое
считаешь добрым, спроси
себя, будешь ли делать то же, если знаешь вперед, что никто никогда не узнает о том, что ты делаешь. Если ответишь
себе, что все-таки будешь делать, тогда наверное можешь знать: то, что делаешь, — делаешь для души, для
бога.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или признать
себя виноватыми перед людьми и
богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью,
считать себя правыми.
Такой человек,
считая, что поступки, не имеющие в
себе ничего нравственного и угодного
богу, могут служить средством или условием исполнения своего желания непосредственно от
бога, находится в заблуждении о том, что, несмотря на то, что он не имеет к тому ни физической, ни нравственной склонности, он может естественным способом, не имеющим ничего общего с нравственностью и доступным самому дрянному человеку, приколдовать к
себе эту сверхъестественную божескую помощь исповеданиями веры и исполнением различных церковных обрядов.
Когда мы умираем, то с нами может быть только одно из двух: или то, что мы
считали собой, перейдет в другое отдельное существо, или мы перестанем быть отдельными существами и сольемся с
богом. Будет ли то или другое — в обоих случаях нечего бояться.
Не то чтоб он позволял себе быть невежливым, напротив, говорил он всегда чрезвычайно почтительно, но так поставилось, однако ж, дело, что Смердяков видимо стал
считать себя бог знает почему в чем-то наконец с Иваном Федоровичем как бы солидарным, говорил всегда в таком тоне, будто между ними вдвоем было уже что-то условленное и как бы секретное, что-то когда-то произнесенное с обеих сторон, лишь им обоим только известное, а другим около них копошившимся смертным так даже и непонятное.
Неточные совпадения
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще
считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред
собой и пред
Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана не людьми, а
Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого рода влечет за
собой тяжелую кару.
— Да, но вы
себя не
считаете. Вы тоже ведь чего-нибудь стóите? Вот я про
себя скажу. Я до тех пор, пока не хозяйничал, получал на службе три тысячи. Теперь я работаю больше, чем на службе, и, так же как вы, получаю пять процентов, и то дай
Бог. А свои труды задаром.
Шары поминутно летали у меня через борт; я горячился, бранил маркера, который
считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом — вел
себя как мальчишка, вырвавшийся на волю.
— Повезла мужа на дачу и взяла с
собою Инокова, — она его почему-то
считает талантливым, чего-то ждет от него и вообще,
бог знает что!
Потом все европейские консулы, и американский тоже, дали знать Таутаю, чтоб он снял свой лагерь и перенес на другую сторону. Теперь около осажденного города и европейского квартала все чисто. Но европейцы уже не
считают себя в безопасности: они ходят не иначе как кучами и вооруженные. Купцы в своих конторах сидят за бюро, а подле лежит заряженный револьвер.
Бог знает, чем это все кончится.