Неточные совпадения
Объяснения эти удовлетворяли и бедных и богатых, в особенности богатых, очень долго. Но пришло время, когда объяснения эти стали недостаточными. И тогда явилось новое объяснение в виде
науки политической экономии, открывшей законы,
по которым выходит, что распределение труда и пользование им зависит от спроса и предложения, от капитала, ренты, заработной платы, ценности, прибыли и т. д.
Вывод из этой
науки тот, что если в обществе развелось много разбойников и воров, отнимающих у трудящихся людей произведения их труда, то это происходит не потому, что разбойники и воры дурно поступают, а потому, что таковы неизменные экономические законы, которые могут измениться только медленной, определенной
наукой, эволюцией, и потому,
по учению
науки, люди, принадлежащие к разбойникам, ворам или укрывателям, пользующиеся грабежом и воровством, могут спокойно продолжать пользоваться наворованным и награбленным.
И тут-то являются разные
науки: государственная, финансовая, церковная, уголовная, полицейская, является
наука политическая экономия, история и самая модная — социология, о том,
по каким законам живут и должны жить люди, и оказывается, что дурная жизнь людей не от них, а оттого, что таковы законы, и что дело людей не в том, чтобы перестать жить дурно и изменять свою жизнь от худшего к лучшему, а только в том, чтобы, живя попрежнему,
по своим слабостям думать, что всё худое происходит не от них самих, а от тех законов, какие нашли и высказали ученые.
Когда человек изучит все
науки и узнает всё то, что люди знали и знают, то он увидит, что эти знания, все вместе взятые, так ничтожны, что
по ним нет возможности действительно понять мир божий, и он убедится в том, что ученые люди, в сущности, всё так же ничего не знают, как и простые неученые.
Если человек знает все
науки и говорит на всех языках, но не знает того, что он такое и что он должен делать, он просвещен гораздо менее той безграмотной старухи, которая верит в батюшку спасителя, то есть в бога,
по воле которого она признает себя живущей, и знает, что этот бог требует от нее праведности.
Наукой люди называют либо ту самую важную на свете
науку,
по которой человек узнает, как ему надо жить на свете, либо все то, что лестно знать человеку и что может, или иногда и не может, пригодиться ему. Первое знание — великое дело, второе — большей частью пустое занятие.
Жизнь всех людей нашего времени такова, что девятьсот девяносто девять тысячных всего народа постоянно заняты физическим трудом и не имеют ни времени, ни возможности заниматься
науками и искусствами. Одна же тысячная этого народа, живущая, освободивши себя от физического труда, составила соответствующие своим требованиям
науку и искусство. Спрашивается: каковы
по своему качеству должны быть
наука и искусство, возникшие при таких условиях?
Он был такого низкого мнения о них не
по неведению, так как сам изучил эти
науки, а потому, что не хотел, чтоб на излишние занятия тратились время и силы, которые могли быть употреблены на самое нужное человеку: на его нравственное совершенствование.
Характер школьного преподавания — сухое, тупоумное педантство. Это почти неизбежно так
по самой сущности дела. Кому не надоест 10—20 лет толковать год за год всё одно и то же? Учитель, профессор почти всегда занимается своим делом с отвращением и, для облегчения своей тоски, заменяет
науку простой формалистикой. А вдобавок обыкновенно и глупеет от глупой скучности своего ремесла.
— Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и
по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Один из тузов, ездивший неизвестно зачем с ученою целью в Париж, собственными глазами видел Клода Бернара, как есть живого Клода Бернара, настоящего; отрекомендовался ему по чину, званию, орденам и знатным своим больным, и Клод Бернар, послушавши его с полчаса, сказал: «Напрасно вы приезжали в Париж изучать успехи медицины, вам незачем было выезжать для этого из Петербурга»; туз принял это за аттестацию своих занятий и, возвратившись в Петербург, произносил имя Клода Бернара не менее 10 раз в сутки, прибавляя к нему не менее 5 раз «мой ученый друг» или «мой знаменитый товарищ
по науке».
Неточные совпадения
По-французски и всем
наукам обучает его немец Адам Адамыч Вральман.
Г-жа Простакова. Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да и не за что.
Наука не такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет — что считать? Деньги есть — сочтем и без Пафнутьича хорошохонько.
Школ нет, и грамотности не полагается;
наука числ преподается
по пальцам.
При таких условиях невозможно ожидать, чтобы обыватели оказали какие-нибудь подвиги
по части благоустройства и благочиния или особенно успели
по части
наук и искусств.
— Я не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик
по образованию, но в споре этом я лично не могу найти своего места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим
наукам дано преимущество пред реальными.