Неточные совпадения
Главное в учении Христа это то, что он всех людей признавал
братьями. Он видел в человеке
брата и потому любил всякого, кто бы он ни был и какой бы он ни был. Он смотрел
не на внешнее, а на внутреннее. Он
не смотрел на тело, а сквозь наряды богатого и лохмотья нищего видел бессмертную душу. В самом развращенном человеке он видел то, что могло этого самого падшего человека превратить в самого великого и святого человека, такого же великого и святого, каким был он сам.
Легко переносить горе, когда оно
не от людей, а от болезней, пожаров, наводнений, землетрясений. Но особенно больно бывает человеку, когда он страдает от людей, от
братьев. Он знает, что людям надо бы любить его, а вот они вместо этого его мучают. «Люди, все люди ведь то же, что я, — думает такой человек. — Зачем же они мучают меня?» От этого-то и бывает легче переносить горе от болезней, пожаров, засух, чем от недоброты людей.
Тогда те оскорбления, огорчения, угнетения, которые мы теперь делаем людям-братьям,
не замечая их, возмущали бы нас больше, чем теперешние величайшие преступления.
Бог есть любовь; пребывающий в любви пребывает в боге, и бог в нем. Бога никто
не видит нигде; но если мы любим друг друга, то он пребывает в нас, и любовь его в нас совершилась. Если кто говорит: люблю бога, но
брата своего ненавидит, тот лжец, ибо нелюбящий
брата своего, которого видит, как может он любить бога, которого
не видит?
Братья, будем любить друг друга, любовь от бога, и любящий каждый от бога и знает бога, потому что бог есть любовь.
«
Братья, будем любить друг друга. Любовь от бога, и любящий рожден от бога и знает бога. Нелюбящий
не знает бога, потому что бог есть любовь», — сказал Иоанн апостол.
Кто говорит, что он во свете, а ненавидит
брата своего, тот еще во тьме. Кто любит
брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит
брата своего, тот находится во тьме и во тьме ходит и
не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза… Станем любить
не словом или языком, но делом и истиной. И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем сердца наши.
Мы знаем, что мы перешли от смерти в жизнь, если любим
брата своего.
Не любящий
брата своего
не имеет жизни вечной, пребывающей в нем.
Не поднимай руки против
брата твоего и
не проливай крови никаких других существ, населяющих землю, — ни людей, ни домашних животных, ни зверей, ни птицы; в глубине твоей души вещий голос тебе запрещает ее проливать, ибо кровь — это жизнь, а жизнь ты
не можешь вернуть.
И грабители эти бывают трех родов: одни
не видят и
не хотят видеть того, что они грабители, и с спокойным духом грабят своих
братьев; другие видят, что они
не правы, но думают, что они будто бы могут оправдать свой грабеж тем, что они служат или военными, или всякими чиновниками, или учат, пишут, печатают книги, и продолжают грабить.
Разве бог дал что-нибудь одному,
не дав того же другому? Разве всеобщий отец исключил кого-нибудь из своих детей? Вы, требующие исключительного права пользоваться его дарами, покажите то завещание, по которому он лишил своего наследства других
братьев?
«Кто имеет достаток в мире, но, видя
брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь божия? Дети мои! станем любить
не словом или языком, но делом и истиной».
Вы слышали, что сказано древним: «
не убивай; кто же убьет, подлежит суду» (Исх. XX, 13). А я говорю вам, что всякий гневающийся на
брата своего подлежит суду.
Однажды зимой Франциск шел с
братом Львом из Перузы к Порционкюлю; было так холодно, что они дрожали от стужи. Франциск позвал Льва, который шел впереди, и сказал ему: «О
брат Лев, дай бог, чтобы наши
братья подавали по всей земле пример святой жизни: запиши, однако, что
не в этом радость совершенная».
«И запиши еще,
брат Лев, что если наши
братья будут исцелять больных, изгонять бесов, будут делать слепых зрячими или будут воскрешать четырехдневно умерших, — запиши, что и в этом
не будет радости совершенной».
И, пройдя еще далее, Франциск сказал Льву: «Запиши еще,
брат Лев, что если бы наши
братья знали все языки, все науки и все писания, если бы они пророчествовали
не только про будущее, но знали бы все тайны совести и души, — запиши, что и в этом нет радости совершенной».
Пройдя еще далее, Франциск опять позвал Льва и сказал: «И еще запиши,
брат Лев, овечка божия, что если бы мы научились говорить на языках ангельских, если бы узнали течение звезд и если бы нам открылись все клады земли и мы познали бы все тайны жизни птиц, рыб, всех животных, людей, деревьев, камней и вод, — запиши, что и это
не было бы радостью совершенной».
И, пройдя еще немного, Франциск опять позвал
брата Льва и сказал ему: «Запиши еще, что если бы мы были такими проповедниками, что обратили бы всех язычников в веру Христа, — запиши, что и в этом
не было бы радости совершенной».
И если мы тогда
не обидимся и со смирением и любовью подумаем, что привратник прав, и мокрые, холодные и голодные пробудем в снегу и в воде до утра без ропота на привратника, — тогда,
брат Лев, только тогда будет радость совершенная».
Нехорошо, когда человек, вместо того, чтобы любить
братьев, сердится на них. Но еще хуже, когда человек уверяет сам себя, что сам он
не такой человек, как все, а лучше других людей, и потому может обходиться с другими
не так, как хотел бы, чтобы обходились с ним.
Называют людей: кого ваше превосходительство, ваше сиятельство, ваше величество, ваше благородие, милостивый государь, батюшка, сударь, а одно только название ко всем подходит и никому
не обидно. Название это:
брат, сестра.
Мы все
братья, а я живу тем, что получаю жалованье за то, чтобы уличать, судить и казнить вора или проститутку, существование которых обусловлено всем складом моей жизни и которых я сам знаю, что
не надо казнить, а исправлять.
Христианин
не может
не знать, что благо его связано с благом людей
не одного его народа, а с благом всех людей мира; он знает, что единство его со всеми людьми мира
не может быть нарушено чертою границы и распоряжениями правительств о принадлежности его к такому или другому народу. Он знает, что все люди везде
братья и потому все равны.
«И пришли раз к Иисусу Христу мать и
братья его и
не могли никак свидеться, потому что много было народу около Иисуса. И один человек увидал их, подошел к Иисусу и говорит: твои семейные, мать и
братья, стоят наружи, хотят с тобой повидаться.
«Тогда Петр приступил к нему и сказал: Господи! сколько раз прощать
брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему:
не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. XVIII, 21, 22).
Прощать — значит
не мстить,
не платить злом за зло, значит любить. Если человек верит в это, то дело
не в том, что сделал
брат, а чтò должен я сделать. Если ты хочешь исправить ближнего в его ошибке, скажи ему кротко о том, что он худо сделал.
Спрашивать о том, сколько раз надо прощать
брата, всё равно, что спрашивать человека, который знает, что пить вино дурно, и решил никогда
не пить вина, спрашивать его, сколько раз нужно отказываться от вина, когда подносят. Если я решил
не пить, то
не буду пить, сколько бы раз ни подносили. То же и с прощением.
Тогда Петр приступил к нему и сказал: Господи! сколько раз прощать
брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему:
не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.
Так и отец мой небесный поступит с вами, если
не простит каждый из вас от сердца своего
брату своему согрешений его.
Разве народы
не чувствуют себя
братьями?
«
Не называйтесь учителями, ибо один у вас учитель — Христос, все же вы —
братья; и отцом себе
не называйте никого на земле, ибо один у вас отец, который на небесах; и
не называйтесь наставниками, ибо один у вас наставник — Христос» (Матф. XXIII, 8—10).
Не судите, да
не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; а какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе
брата твоего, а бревна в твоем глазе
не чувствуешь? Или, как скажешь
брату твоему: дай я выну сучок из глаза твоего; а вот в твоем глазе бревно? Лицемер, вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза
брата твоего.
Не лучше ли радоваться тому, что бог дал нам власть
не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить его за то, что он подчинил нашу душу только тому, что в нашей власти — нашему разуму. Он ведь
не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни
братьям, ни богатству, ни телу нашему, ни смерти. Он, по благости своей, подчинил ее одному тому, что от нас зависит — нашим мыслям.
С этого и надо начать: надо отрешиться от всего того, что нам
не принадлежит, отрешиться настолько, чтобы оно
не было нашим хозяином, отрешиться от всего, что нужно телу, отрешиться от любви к богатству, к славе, к должностям, почестям, отрешиться от своих детей, жены,
братьев. Надо сказать себе, что всё это
не твоя собственность.
А вы
не называйтесь учителями, ибо один у вас учитель — Христос, все же вы —
братья; и отцом себе
не называйте никого на земле, ибо один у вас отец, который на небесах; и
не называйтесь наставниками, ибо один у вас наставник — Христос.
Он ведь
не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни
братьям, ни богатству, ни телу нашему, ни смерти.
Вы хотите, чтобы люди были истинно
братьями, вы призываете их к законам их общей природы, вы боретесь против всякого притеснения, всякого беззакония, всякого лицемерия; вы призываете на землю царство справедливости, долга, правды, любви, — как же могут те, которых сила основана на противном,
не подняться против вас!