Неточные совпадения
Истинный закон жизни так прост, ясен и понятен, что
людям нельзя оправдывать свою
дурную жизнь тем, что они не знают закона. Если
люди живут противно закону истинной жизни, им остается одно: отрекаться от разума. Они это и делают.
Когда мы слышим про то, что
человек сделал что-нибудь
дурное, мы говорим: совести у него нет.
Совесть — это сознание того духовного существа, которое живет во всех
людях. И только тогда, когда она такое сознание, она верный руководитель жизни
людей. А то часто
люди считают за совесть не сознание этого духовного существа, а то, что считается хорошим или
дурным теми
людьми, с которыми они живут.
Кто-то сказал мне, что в каждом
человеке есть много и очень хорошего, братского, любовного и много очень
дурного, жестокого, небратского, нелюбовного и что потому, как он расположен, один и тот же
человек бывает иногда добрым, как ангел, а иногда злым, как черт. И это совершенная правда.
Люди не считают
дурным есть животных оттого, что ложные учителя уверили их в том, что бог разрешил
людям есть животных. Это неправда. В каких бы книгах ни было написано, что не грех убивать животных и есть их, в сердце каждого
человека написано яснее, чем в каких бы то ни было книгах, что животных надо жалеть и нельзя убивать также, как и
людей. Мы все знаем это, если не заглушаем в себе совести.
Нет такого
дурного дела, за которое был бы наказан только тот, кто его сделал. Мы не можем так уединиться, чтобы то зло, которое есть в нас, не переходило на других
людей. Наши дела, и добрые и злые, как и наши дети: живут и действуют уже не по нашей воле, а сами по себе.
Человеку нужно любить, а любить по-настоящему можно только то, в чем нет ничего
дурного. И потому должно быть и то, в чем нет ничего
дурного. А такое существо, в котором нет ничего
дурного, и есть только одно: бог.
Когда
люди, живя
дурной жизнью, говорят, что нет бога, они правы: бог есть только для тех, кто глядит в его сторону и приближается к нему. Для того же, кто отвернулся от него и идет прочь от него, нет и не может быть бога.
Все
люди только одного хотят и об одном хлопочут: о том, чтобы жить хорошо. И потому с самых старинных времен всегда и везде святые и мудрые
люди думали и поучали
людей о том, как им надо жить, чтобы жизнь их была не
дурная, а хорошая. И все эти мудрые и святые
люди в разных местах и в разное время учили
людей одному и тому же учению.
И придет время, и скоро придет то самое время, про которое говорил Христос, что он томится в ожидании его, — придет то время, когда
люди будут гордиться не тем, что они завладели силою
людьми и их трудами, и радоваться не тому, что они внушают страх и зависть
людям, а гордиться тем, что они любят всех, и радоваться тому, что, несмотря на все огорчения, причиняемые им
людьми, они испытывают это чувство, освобождающее их от всего
дурного.
Пока у
человека нет разума, он живет как животное, и хорошо ли, дурно ли ему, он не виноват в этом. Но приходит время, когда
человек может рассудить, что ему должно и чего не должно делать. И вот тут-то
человек часто, вместо того чтобы понять, что разум ему дан для того, чтобы познавать то, что должно, и то, чего не должно делать, употребляет свой разум на то, чтобы оправдать то
дурное, что ему приятно и что он привык делать.
Так и
человек смолоду, пока он еще чист от
дурных и развратных дел, бережется и сторонится от всего
дурного, но стоит раз-другой ошибиться, и он думает: берегись, не берегись, всё то же будет, и пускается во все пороки. Не делай так. Запачкался — вытирайся, и будь еще осторожнее; согрешишь — кайся, и еще больше берегись греха.
Для того, чтобы
люди могли жить хорошо, им нужнее всего их разум, и потому им надо бы дорожить больше всего своим разумом, а между тем
люди находят удовольствие именно в том, чтобы заглушать этот разум табаком, вином, водкой, опиумом. Отчего это? А оттого, что
люди хотят жить
дурною жизнью, а разум, если он не заглушен, показывает, что жизнь их
дурная.
Не расчет приучать себя к роскоши, потому что чем больше тебе для твоего тела нужно, тем больше надо трудиться телом же для того, чтобы лучше накормить, одеть, поместить свое тело. Ошибка эта незаметна только для таких
людей, которые тем или другим обманом сумели так устроиться, чтобы другие должны были не на себя, а на них работать, так что для таких
людей, для богатых, это уже, кроме того, что не расчет, еще и
дурное дело.
Происходит это оттого, что когда
люди поступают дурно, они всегда придумывают себе такие рассуждения, по которым выходит, что
дурные поступки уже не
дурные поступки, а последствия неизменных и находящихся вне власти
людей законов. В старину рассуждения эти состояли в том, что неисповедимая и неизменная воля бога предназначила одним
людям низкое положение и труд, а другим — высокое и пользование благами жизни.
Грехи объедения, праздности, сладострастия дурны сами по себе. Но больше всего дурны эти грехи тем, что от них заводится самый
дурной грех — недоброжелательства, нелюбви к
людям.
Но если я сам твердо знаю, в чем добро и зло, понимаю, что зло для меня только то
дурное дело, если я сам его сделаю, — если я знаю это, то никакой злой
человек не может повредить мне.
Говорят, что хорошему
человеку нельзя не сердиться на
дурных. Но если так, то чем
человек лучше против других
людей, тем сердитее ему надо быть, а бывает напротив: хороший
человек, чем он лучше, тем он мягче и добрее ко всем
людям. Бывает это оттого, что хороший
человек помнит, как часто он сам погрешал, и что если ему сердиться на
дурных, то ему прежде всего надо сердиться на самого себя.
Когда сердишься на кого-нибудь, то обыкновенно ищешь оправданий своему сердцу и стараешься видеть только
дурное в том, на кого сердишься. И этим усиливаешь свое недоброжелательство. А надо совсем напротив: чем больше сердишься, тем внимательнее искать всего того хорошего, что есть в том, на кого сердишься, и если удастся найти хорошее в
человеке и полюбить его, то не только ослабишь свое сердце, но и почувствуешь особенную радость.
Если рассердился на
человека за то, что он сделал то, что ты считаешь
дурным, постарайся узнать, зачем
человек сделал то, что считаешь
дурным. А как только поймешь это, то сердиться на
человека уже нельзя будет, так же нельзя будет, как нельзя сердиться на то, что камень падает книзу, а не кверху.
Когда видишь
людей, всегда всем недовольных, всех и всё осуждающих, хочется сказать им: «Ведь вы не затем живете, чтобы понять нелепость жизни, осудить ее, посердиться и умереть. Не может этого быть. Подумайте: не сердиться вам надо, не осуждать, а трудиться, чтобы исправить то
дурное, которое вы видите.
Устранить же то
дурное, которое вы видите, вы можете никак не раздражением, а только тем чувством доброжелательства ко всем
людям, которое всегда живет в вас и которое вы сейчас же почувствуете, как только перестанете заглушать его.
Ничто не дает такой уверенности для совершения
дурных поступков, как товарищество, то есть то, чтобы нескольким
людям, выделившись от всех остальных, соединяться только между собою.
То, что представлялось прежде хорошим и высоким — любовь к отечеству, к своему народу, к своему государству, служение им в ущерб благу других
людей, военные подвиги, — всё это представляется христианину уже не высоким и прекрасным, а, напротив, низким и
дурным.
Правители думают насилием заставить
людей жить доброй жизнью. А они первые этим самым насилием показывают
людям пример
дурной жизни.
Люди в грязи, и, вместо того чтобы самим выбраться из нее, учат
людей, как им не загрязниться.
Выяснить своими усилиями свое отношение к миру и держаться его, установить свое отношение к
людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те
дурные страсти, которые подчиняют нас власти других
людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — всё это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех
людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого, не делая усилий мысли, повторять то, что говорят все
люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — всё это делается само собой, для этого не нужно усилия.
Если бы был поставлен вопрос, как сделать так, чтобы
человек совершенно освободил себя от нравственной ответственности и делал бы самые
дурные дела, не чувствуя себя виноватым, то нельзя придумать для этого более действительного средства, как суеверие о том, что насилие может содействовать благу
людей.
Заблудшие
люди придумали оправдания своему чувству мести или желанию оградить себя от опасности и это самое чувство приписали богу, уверяя
людей, что бог наказывает
людей за их
дурные дела.
Суеверие разумности возмездия сильнее всего поддерживается тем, что страх перед наказанием на время удерживает
людей от совершения запрещенных поступков. Но запрещение это не уменьшает, а увеличивает желание
дурного, как плотина не уменьшает напора течения реки, а только усиливает его.
Наказывать
человека за его
дурные дела всё равно что греть огонь. Всякий
человек, сделавший
дурное, уже наказан тем, что лишен спокойствия и мучается совестью. Если же он не мучается совестью, то все те наказания, какие могут наложить на него
люди, не исправят его, а только озлобят.
Если бы мы только не были приучены с детства к тому, что можно злом платить за зло, насилием заставлять
человека делать то, чего мы хотим, то мы бы только удивлялись тому, как могут
люди, как будто нарочно портя
людей, приучать их к тому, что наказания и всякое насилие могут быть на пользу. Мы наказываем ребенка, чтобы отучить его от делания
дурного, но самым наказанием мы внушаем ребенку то, что наказание может быть полезно и справедливо.
Часто
люди, не соглашаясь с учением Христа в его настоящем смысле, не соглашаясь с воздаянием добром за зло, говорят, что если принять это учение, то разрушится весь привычный порядок жизни, и что поэтому учение это нельзя принять. А между тем учение Христа и есть именно такое учение, которое должно разрушить
дурное устройство нашей жизни. Оно затем и проповедано миру, чтобы разрушить старый
дурной порядок и установить на его место новый, хороший.
В том, чтобы делать то, что делаешь, не для своего тела, не для своей души, а только для того, чтобы получить одобрение
людей, — в этом одна из главных причин
дурной жизни
людей.
Интересуйся не количеством, а качеством твоих почитателей: бывает неприятно не нравиться добрым
людям, но не нравиться
дурным — всегда хорошо.
Дурное не перестает быть
дурным оттого, что очень много
людей поступают дурно, да еще, как это часто бывает, хвалятся этим.
Это значит то, что для того, чтобы начать жить лучше (а всё улучшать и улучшать свою жизнь — в этом вся жизнь
человека), нельзя оставаться в прежних привычках, а надо заводить новые. Нельзя следовать тому, что по старине
людьми считается хорошим, а надо устанавливать для себя новые привычки, не заботясь о том, что
люди считают
дурным или хорошим.
Выгода служения богу перед служением
людям та, что перед
людьми невольно хочешь выказаться в лучшем свете и огорчаешься, когда тебя выставляют в
дурном. Перед богом ничего этого нет. Он знает тебя, каков ты, и перед ним никто тебя ни восхвалить, ни оклеветать не может, так что тебе перед ним не нужно казаться, а нужно только быть хорошим.
Лжеучение государства вредно уже одним тем, что выдает ложь за истину, но больше всего вредно тем, что приучает добрых
людей делать дела, противные совести и закону бога: обирать бедных, судить, казнить, воевать и думать, что все эти дела не
дурные.
Если
люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким
людям нужно одно из двух: или признать себя виноватыми перед
людьми и богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать
дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то
людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя
дурной жизнью, считать себя правыми.
Покаяние
человека, который истязует себя вместо того, чтобы, воспользовавшись своим настроением, поскорее изменить к лучшему свой образ жизни, это даром потраченный труд, и, кроме того, такое покаяние влечет за собою еще то
дурное последствие, что
человек считает, что он одним этим (покаянием) погасил список своих долгов и не заботится уже о самоусовершенствовании, которое одно только и нужно.
И тут-то являются разные науки: государственная, финансовая, церковная, уголовная, полицейская, является наука политическая экономия, история и самая модная — социология, о том, по каким законам живут и должны жить
люди, и оказывается, что
дурная жизнь
людей не от них, а оттого, что таковы законы, и что дело
людей не в том, чтобы перестать жить дурно и изменять свою жизнь от худшего к лучшему, а только в том, чтобы, живя попрежнему, по своим слабостям думать, что всё худое происходит не от них самих, а от тех законов, какие нашли и высказали ученые.
Обман этот так неразумен и так противен совести, что
люди никогда бы и не приняли его, если бы он не потакал их
дурной жизни.
Сказать, что я не могу воздержаться от
дурного дела, всё равно что сказать, что я не
человек, а животное.
Люди часто говорят это, но сколько бы они ни говорили это, они в душе своей знают, что, пока они живы, они могут перестать делать
дурное и начать делать доброе.
Стало быть, для того, чтобы жизнь перестала быть
дурною, надо переделать
людей из плохих в хороших.
Memento mori, помни смерть! — великое слово. Если бы мы помнили то, что мы неизбежно и скоро умрем, вся жизнь наша была бы совсем другая. Если
человек знает, что он умрет через полчаса, то он наверное не станет делать ни пустого, ни глупого, ни, главное,
дурного в эти полчаса. Но полвека, которые, может быть, отделяют тебя от смерти, разве не то же, что полчаса?
Есть одно самое важное дело для всех
людей. Дело это в том, чтобы жить хорошо. Жить же хорошо — значит не столько делать то хорошее, что мы можем делать, сколько не делать того
дурного, которое можем не делать. Главное — не делать
дурного.
Все
люди нашего времени знают, что жизнь наша
дурная, и не только осуждают устройство нашей жизни, но и делают дела, которые, по их мнению, должны улучшить жизнь. Но жизнь от этого не улучшается, а становится всё хуже и хуже. Отчего это? А оттого, что
люди делают самые хитрые и трудные дела для улучшения жизни, а не делают самого простого и легкого: не воздерживаются от участия в тех делах, которые делают нашу жизнь
дурною.
Большинство
людей, которых называют злыми, сделались такими только оттого, что они принимали свое
дурное расположение духа за свое законное состояние и отдавались ему и не делали усилий, чтобы воздерживаться от него.
Как только начинаешь судить
человека, помни о том, чтобы не сказать про него
дурного, если ты наверно знаешь про это
дурное, а тем более, если ты не знаешь, а повторяешь только чужие слова.
Осуждать
людей в глаза нехорошо потому, что это обижает их, а за глаза нечестно, потому что это обманывает их. Самое лучшее не искать
дурного в
людях и забывать его, а искать
дурное в себе и помнить.